сначала ожидание и надежда наполняют моё сердце чем-то светлым, чем-то тёплым.
затем, когда становится известно о беременности, о нашем будущем ребёнке, всё кругом расцветает ещё более яркими красками, а желание увидеть михаэля становится лишь сильнее.
потом же родительское решение, мнение порицающего общества обрушивает на меня всю тяжесть, которой я надеялась избежать. я оказываюсь отринута, и потому безумно хочу сейчас поддержки моего мужа. что с ним сейчас? в порядке ли он? смог ли привести в жизнь месть, или только начинает подступаться к правде? я не знаю, ведь письма (если они и есть, а я думаю, что должны быть) мне не передают, да я и не уверена, что мои собственные уходят дальше моего дома. может, их пачками сжигают в камине, может их читают, ужасаясь каждой строчке, осуждая каждое моё решение или сомневаясь в подлинности моих слов.
я стала центром бушующего шторма; безнравственность, да ведь не какой-то безродной девки, до которой всем остальным дела нет, а самой настоящей любимицы светского общества (в прошлом), милой и изящной дочери маркиза мидфорда. и мало того, что она сотворила такой грех, так ещё и не поспешила раскаяться в нём, продолжая настаивать на своей правде. кому такое понравится? ведь обычно девушки моего статуса покорны, а я творю невесть что.
мне жаль, что репутация моих родителей пострадала из-за этого, но это не значит, что я буду принимать в свою сторону каждое грязное слово. хотя, по факту - ничего другого мне и не остаётся? никто не поверит в мою историю без доказательств; а тот факт, что адвокат графа фантомхайва позволяет мне остаться в доме бата и содержит меня, усиливает чуть подутихшие сплетни вновь. моё имя, снова, появляется в газете с не лучшим окрасом, но мне уже становится всё равно.

лишь бывает немного тяжело, когда приходится невольно пересекаться с другими дворянами, что частенько приезжают в бат отдохнуть. в основном, я лишь коротко киваю им и почти сразу ухожу, не желая развивать беседу дальше. порой, меня не то что бы признают (или не сразу, или делают вид, что нет), а те, кто признают - предпочитают в основном не здороваться вовсе, или делают это настолько показно, словно оказывают мне, падшей, величайшую милость. некоторые иногда бродят неподалёку от моего дома, словно желают увидеть ту самую наглую женщину!
мой округлившийся живот даёт достаточную усладу для глаз смотрящих, видимо; по крайней мере, чуть позже всё становится гораздо спокойнее. я не получаю поддержку от своего мужа, потому что его попросту нет сейчас в британии, но зато чарльз навещает меня довольно часто инкогнито. мы просто пьём с ним чай, разговариваем на самые разные темы и много смеёмся. мне становится гораздо легче в его обществе, я почти чувствую себя собой, позабыв обо всём кошмаре, что творится вокруг меня. но что до него? однажды я всё-таки задаю ему довольно сложный вопрос, пусть и логичный при всех обстоятельствах. - почему ты решил остаться на моей стороне, когда все остальные отвернулись? - я не знаю, что именно вижу в его глазах, потому что... чёрт, это ведь не может быть любовь с его стороны, верно? как можно любить чужую жену, беременную чужим ребёнком? он ведь оставил все возможные надежды? просто мне и раньше говорили, что младший бедфорд смотрит на меня так, как мечтает любая. и что же тогда получается? - я не хочу давать тебе ложных надежд. я люблю своего мужа, и всегда буду. - даже если он не вернётся ко мне.

хоть я и не оставляю своих надежд; просто теперь его жду не только я, но и новорождённый сын виктор. обрадуется ли он таким новостям? не знаю, очень надеюсь на то. не будет ли он бояться ответственности? а хотел ли он вообще наследника? но ведь он наш, так какие могут быть сомнения? эти мысли ходят по кругу, порой сводя меня с ума во время бессонных ночей. я всё жду, когда мне объявят, что мой михаэль вернулся, что мы снова сможем воссоединиться и всему этому кошмару настанет конец. а иногда бывают дни, когда я опасаюсь, что придут совершенно другие новости - о его гибели в америке; но что тогда? я знаю, что он оставил завещание для меня, но разве это сможет помочь? без него я... не представляю себе жизни, если честно. за это время я уже поняла, насколько мне тяжело быть одной! но не из-за того, что я - женщина, которую должен содержать и о которой должен заботиться мужчина (хотя, кажется, не без этого), а скорее из-за любви, что больно бьёт по моему сердцу.
а когда нашего ребёнка крадут, чтобы... продать, то меня и вовсе одолевает бесконечное чувство обречённости. что я могу сама? мне везёт с тем, что моим союзником в этом деле оказывается чарльз, который в очередной раз бескорыстно помогает мне; а ещё - предаёт своего отца, по сути. а это дорогого стоит. - он делает ужасные вещи, я не могу просто так оставить это, но и открыто выступить против него не могу. - это я понимаю, поэтому мы продумываем совершенно другой план. к счастью, мои навыки достаточны, чтобы в случае чего противостоять охране всего этого мероприятия.

приходится снарядиться - два кинжала под нижними юбками, и несколько метательных ножичков, которые спрятаны под верхней юбкой. мантия, которую я накидываю поверх, скрывает и моё лицо. ещё большее везение в необходимости масок на таких событиях, так что пробраться туда не составляет особого труда (правда, в основном при помощи чарльза).
когда на сцене объявляют следующий лот - моего сына, то я незамедлительно поднимаю свою руку с номером кресла, чтобы поднять ставку другого мужчины. какого чёрта ему нужен мой сын? хотя, о чём я вообще спрашиваю? здесь все ненормальные! вот только - мужчина не останавливается; он поднимает руку следом за мной каждый раз, без остановки повышая цену. зачем ему он? зачем ему фантомхайв? да ещё и его голос... не оставляет меня в покое, он так напоминает мне! но это не может быть михаэль. по итогу он поднимает ставку настолько, что у меня не остаётся других ходов, кроме как отступить.
но лишь для того, чтобы последовать за ним в ночи, за его каретой. кто он такой, чёрт подери? выбираюсь из своей кареты единым прыжком, когда его собственная останавливается возле одного из домов. где это? не важно, не оцениваю обстановку от слова совсем, просто порываюсь вперёд, вынимая маленький ножичек и вынуждаю его замереть со свёртком в руках, прижимая остриё ножа к его шее. - я не убью тебя, если сейчас же отдашь мне ребёнка.

я следую за тем, кто посмел купить чужое дитя безо всякой оглядки на совесть; собственно, чего я ожидала от участников подобных тайных мероприятий? боже, боже, пожалуйста, верни моего мужа этой стране, тогда всем станет лучше. он сможет разогнать это сборище, посадить виновных или сделать чего хуже (и в данной ситуации - лучше хуже). конечно, это не означает искоренить зло на веки вечные, но зато уменьшит его концентрацию в мире. — михаэль, — невольно это имя вновь срывается с моих уст мягким шёпотом, невольно я прислоняю ладони к груди, словно стараясь сжать беспокойное сердце. я уже отправила ему письмо, — то единственное, что я могла сделать в этой ситуации, и это же единственная доступная нам коммуникация. правда, даже с ней плохо… мы обменялись за это время едва ли тремя письмами. но главное, что последнее он получит; ведь так? чарльз пообещал мне, что сделает все возможное для того, чтобы именно граф фантомхайв получил его. остаётся лишь надеяться и ждать? как и всегда.
а пока необходимо сделать все возможное, чтобы защитить нашего ребёнка самой. чтобы не разочаровать моего мужчину. ножом, приставленным к горлу, я надеюсь не воспользоваться. мне всего-то нужно запугать. правда, всё меняется стремительно - его голос вовсе не показался мне знакомым тогда: среди всех тех людей, в той самой англии, мне казалось, что это невозможно. но?.. моя рука неожиданно вздрагивает, но я даже не успеваю ослабить хватку, пытаясь переварить информацию. почему он здесь? почему я об этом не знаю? — я не понимаю… — как все так сложилось? куда он повёз нашего ребёнка в такой час?
поднимаю голову, чтобы оценить впереди стоящий дом. внизу горит свет, значит его тут ждут? и только я не знала об этом? неожиданно, это отражается болью в самом сердце. я не должна не доверять ему, но из-за всего произошедшего моя насторожённость стала слишком явной. да и слухи обо мне с чарльзом, наверняка, не могли его порадовать. даже не знаю с чего начать, что спросить, и что вообще сказать! хотя, стоит начать с самого простого - убрать оружие; приподнимаю аккуратно юбку, чтобы спрятать то на место.
вглядываюсь в его лицо, будто бы ничуть не изменившееся за это время. — как ты оказался здесь? в смысле… почему я не знала о том, что ты вернулся? — не знаю, как противиться желанию понять это! — и к кому ты идёшь в такой час с нашим ребёнком? — явно не ко мне, потому что я даже не знаю такого дома. не думала, что наша встреча начнётся с обиды, да и это совсем неправильно, но я так устала и так хочу понять.

я не противлюсь объятиям, потому что… на самом деле, очень хочу этого тепла, как бы ни были сейчас противоречивы мои чувства. касаюсь свитка с ребёнком, оглаживаю нежную кожу спящего малыша и улыбаюсь; слава богу, что он в порядке? - прости меня, наверняка я всё не так поняла. - стискиваю зубы между собой и потираю уставшие глаза; сегодняшняя ночь, да и предыдущие несколько дней, были слишком сложными морально, физически. я почти не спала, а теперь, зная, что всё в порядке - почти готова упасть в первую попавшуюся постель, чтобы хорошенько поспать. ведь виктор в порядке?
он вяло шевелится, открывает глаза лишь едва-едва; из-за того ли, что вымотался за эти дни или те моральные уроды накачали его чем-то, чтобы спокойно продать? сонливость вновь исчезает в неизвестном направлении и вместо неё злость отражается на моём лице, искажая его. - ненавижу бедфорда... вернее, только старшего. чарльз, на самом деле, очень даже помог. - я просто не хочу, чтобы михаэль начал выстраивать свою игру сразу против всей семьи, интересует только сам герцог. стоит ли сказать что-то ещё о нём? упомянуть возможные слухи, которые ходили о нас всё это время, попытаться это опровергнуть. боже, и почему всё так сложно?
вместо этого я говорю то, что должна была сказать в первую очередь: - я скучала по тебе, очень сильно. я молилась, чтобы ты вернулся ко мне, чтобы у тебя всё получилось и ты остался жив, - оглаживаю его лицо пальчиками, касаюсь аккуратно глаза, который всё ещё скрыт повязкой. - всё разрешилось? - я стараюсь звучать аккуратно, мягко, и действовать стоило бы также. но я всё же тяну без разрешения завязки, удерживающую повязку, чтобы взглянуть в его синий глаз безо всякой метки. теперь нам не придется жить в страхе! - я так... счастлива, - жаль, что не могу даже толком обнять его, потому что боюсь потревожить нашего малыша. лишь тянуть на носочках, чтобы коротко коснуться его щеки губами и закрываю глаза ладонью, чтобы смахнуть слёзы; кажется, я слишком много болтаю, а мы между тем впустую теряем время. - прости, я отвлекла тебя... ты наверняка здесь по какой-то серьезной причине? кто живет здесь? - нужно попытаться разобраться со всей серьезностью, безо всякой ревности и предвзятости! откуда она только могла взяться именно во мне?

проблема нашей переписки стояла очень остро с самого начала, с самого его отъезда; я не уверена, сколько писем от него было потеряно, сожжено, не отдано намеренно, я не уверена, сколько моим писем к нему было потеряно, не передано в доставку вообще. мы ведь были так влюблены, так что глупо было считать, что в разлуке мы не воспользуемся возможностью коммуницировать между собой хотя бы как-то. проблема лишь в том, что нам этого не позволили, и мне ещё только предстоит рассказать ему всю историю - от новостей о беременности до жизни в бате. надеюсь, что смогу всё сказать так, чтобы это не звучало упреком или обвинением; ведь даже так, будучи очень далеко, он смог помочь мне - я могла спокойно жить в его доме в бате, могла избегать общества людей, что тыкали пальцем. и это ли не показатель того, как сильно он заботится обо мне? он попросту не мог физически сделать больше.
да и даже по возвращению он делает всё, что в его силах, чтобы помочь нашей семье. он мчался сюда, получив то самое известие (теперь я в том точно уверена) и сразу же поехал спасать нашего виктора. хорошо, что в письме я первая упомянула имя малыша, а то он бы узнал его прямо на том мерзком шоу... откуда только бедфорд узнал имя ребёнка? хотя, не удивлюсь, если он подкупил кого-то из слуг, или даже нянечку. стоит это проверить по возвращению. почему я не подозреваю чарльза? почему я настолько уверена в нём? наверное по той простой причине, что он был рядом всё это время и не вызывал подозрения, или сомнения.

то, как он называет меня любимой, как спешит оставить поцелуй на губах вместо аккуратного прикосновения к щеке, заставляет меня улыбнуться. это оказывается настолько приятно, что всё внутри замирает! кажется, что я даже готова расплакаться от счастья обретённого единения, но сдерживаюсь. это будет странно выглядеть, да и больше похоже на какую-то эмоциональную нестабильность, которая действительно проявилась ещё до родов. могу плакать или смеяться вне зависимости от той, в какой ситуации нахожусь. хорошо ещё, что это не выражается настолько сильно и явно, едва ли может насторожить его вот так сразу... правда, я ещё слишком долго не отдыхала, так что сейчас сдерживаться может быть особенно сложно. - да, любимый, пожалуйста, я не уверена, что смогу стерпеть одиночество, я не уверена, что смогу ещё раз прожить столь долгое без тебя, - на самом деле, я оставалась сильной только ради ребёнка; но что было бы в ином случае? не уверена.
правда, хозяйка дома, перед которым мы стоим, несколько удивляет меня. эта девчонка всегда неровно дышала к михаэлю! не удивлюсь, если ждала возможности захватить его внимание, стоит мне только отвернуться. прикусываю нижнюю губу, повторяя её имя вслух, чтобы не сказать чего-то другого, лишнего: - зиглинде? - аккуратно завязываю повязку на его голове, поправляю ту пальцами и легонько улыбаюсь. по крайней мере, он не спешит открываться ей полностью, а значит доверяет не настолько сильно. это приятно.

и всё же - этот дом оказывается мне неприятен; интерьер не в моём вкусе: всё выдержано в каких-то скучных и выцветших тонах, да и в целом всё выглядит едва ли изысканно - декор будто натыкан просто так, без какой-либо мысли. но что ещё хуже - здешние люди оказываются мне совершенно неприятны. сталкиваюсь недовольным взглядом с хозяйкой дома, стараясь выдержать холодный нейтралитет (в конце концов, она будет осматривать нашего ребёнка). но что-то получается слабо... - о, ну надо же, я не думала, что женщина столь прогрессивных взглядов зачитывается жёлтыми газетёнками и слушает сплетни. а может даже и распускает их? - она ведь всегда была человеком науки, за что михаэль её не раз восхвалял (а я не раз раздражалась; казалось, будто она подходит ему больше, чем я).
хмыкаю, поправляя свои волосы; надеюсь, что сейчас я выгляжу лучше, чем себя чувствую - иначе такую партию выиграть проблематично... хотя, михаэль ведь называет меня фантомхайв без единой запинки, напоминает о том, что мы женаты, и это греет сердце. я нахожу его ладонь своими пальцами, обхватываю её и сжимаю мягко. это ведь всё что имеет значение? и этому же может позавидовать всякий, даже злополучная хозяйка этого дома.
жаль, что потом нам приходится держать дистанцию от малыша, наблюдая за всеми процедурами, но я зачем-то держу руку наготове, чтобы достать оружие. кажется, я успокоюсь только когда мы окажемся в своём доме. спустя час ожидания, нам всё-таки оглашают вердикт: - судя по анализу, ему действительно вкололи снотворное, но такое малое содержание, что его даже обнаружить было проблематично. всё должно быть в порядке.

и слава всему, раз так! сразу же после этих слов, я забираю виктора на руки и целую лоб; наверняка, он был так напуган, так устал из-за этого всего. хорошо даже, что ему удалось поспать... - тогда поехали домой, хорошо? - спрашиваю у михаэля, желая поскорее покинуть этот дом. они ещё обмениваются несколькими фразами с зиглинде, пока я ожидаю в карете, а после мы всё-таки едем в лондонский особняк. - я попросила обставить там детскую тоже, хоть и жила в бате. а вот в поместье пока всё только в процессе... - сообщаю как-то невзначай, мягко нянча малыша на руках. лишь бы не проснулся из-за дороги.
- ты наверняка очень устал с дороги, да? - не думаю, что мы сегодня сможем сделать что-то большее пару смазанных поцелуев, да и... это было бы странно вот так сходу! но о важном говорю сразу: - нам нужно будет заняться подтверждением нашего брака... потому что я так и не смогла этого сделать. не смогла найти того самого священника или хотя бы одну книгу, в которой были бы вписаны наши имена, - неловко признаюсь ему, стараясь даже и не смотреть на него. странно это! ведь даже есть фотография со свадьбы, которая, увы, ничего не подтверждает, а церковь там тоже не различишь. - поэтому-то всё и пошло наперекосяк. я хочу сама рассказать тебе всё, не хочу, чтобы ты узнал всё из газет, или от кого-то ещё... потому что даже я начала думать о себе ужасные вещи, вчитываясь в некоторые строки, - я говорю слишком много, но не по делу. - но лучше не сейчас. - сама же себя прерываю, прикусывая губу. сама сказала, что он устал, а сама не могу перестать говорить. а ведь недавно ещё изнывала от усталости... закрываю глаза и глубоко вдыхаю. боже.

я не знаю, как мне только хватает сил сразу же пойти в карету, ни разу не обернувшись на зиглинде и моего мужа. ведь ревность всё равно клокочет в груди, даже с пониманием, что он не пойдет на измену, что он едва ли вообще думает о другой женщине. наверное, из уважения к нему, из-за доверия к нему, я смотрю лишь вперед, пока усаживаюсь на скамеечку, а потом всецело уделяю внимание нашему малышу. совсем недавно он пытался активничать, пока его касались, а теперь вот снова сладко уснул, пытаясь засунуть пальчик прямо в рот. я же стараюсь этого не позволять, потому что мало ли какая зараза сейчас может остаться на коже, стоит быть аккуратнее. - наконец, твой отец дома, мы будем полноценной семьёй, - больше не будет необходимости скрываться, больше не будет смысла испытывать какой-то навязанный стыд, ведь я не сделала ничего плохого.
вот только - может мой михаэль и не сочтет так теперь? что, если он найдет во всех слухах какую-то свою правду, что, если не захочет поверить мне? хотя, он ведь знает, что мы с ним были близки и не один раз, так что всё это не может быть просто обычным ошибочным предположением. да и по ребёнку прекрасно видно уже сейчас, кто именно его родители. вот только - отчего-то говорить всё же оказывается тяжело, а надеяться на понимание... что ж, это единственное, что остаётся. - твоё завещание помогло... хоть я и отказывалась воспринимать его именно так. я просто временно воспользовалась положением хозяйки, потому что у меня не осталось другого выбора, - то время далось мне тяжело; ещё и тем, что я осталась совершенно одна... ладно, почти одна. подруги, что до того были ласковы и обходительны, отвернулись от меня; родители тоже предпочли остаться в стороне от дел, словно обособление поможет им отрешиться от проблем, и даже брат... в общем, со мной осталась только моя личная служанка - паула.

и раз он просит рассказать всё уже сейчас, то стоит постараться - говорить по делу, кратко и ёмко, не поддаваться эмоциям, чтобы не расстраивать его лишний раз. получится ли? - сначала всё было спокойно. потом начались тревожные симптомы - вроде рвоты, и слабости, которые всё усиливались. сначала все думали, что я просто заболела, но потом один из врачей таки подумал проверить кое-что другое... так все в доме узнали, что я беременна. мои родители отреагировали не лучшим образом, думаю, что они до сих пор ненавидят тебя... - и мне неловко за это! всё-таки мы все должны были быть семьёй, а теперь я не уверена, что я сама-то смогу с ними контактировать просто так.
кажется, я выдерживаю слишком длинную паузу, слишком глубоко ухожу в себя. так как он успевает заговорить о другой теме, не менее важной и куда более опасной даже. ведь уже сейчас я чувствую нотки ревности в его голосе; или те мне лишь показались? - тогда они решили как можно скорее выдать меня замуж - так я повстречалась с чарльзом. ну, как... сначала я долгое время отказывалась, не выходила из комнаты и игнорировала присутствие "жениха". я была замужем, но доказать это оказалось невозможно, вот в чём был абсурд! - ведь это даже богохульство - выходить замуж во второй раз, и что куда хуже - жуткое предательство, на которое я не хотела идти никогда. наша любовь должна преодолеть всё, - вот что я знала чётко. - тогда я попробовала самое странное - поговорить с маркизом. на удивление, он понял мою ситуацию, отнесся к ней мягко. но разрыв договоренности случился иным образом - герцог бедфорд узнал о беременности и с оскорблениями покинул наш дом, так я оказалась в центре внимания и стыда. - рассказ выходит даже слишком подробным?
- чарльз помог мне в тот период: организовывал встречи, передавал письма. удивительно, что родители позволяли ему приходить. - думаю, что они тайно надеялись, что он всё же возьмёт меня замуж, несмотря на психоз своего отца, но всё выходило совсем не так. - бат я выбрала из-за хорошего воздуха, а ещё из-за спокойствия вокруг. да и дом подходил лишь для одного жильца куда больше, чем поместье... да и в нём я бы сходила с ума, потому что тебя там не было бы. - всё очень просто! укладываю голову на плечо своего мужа, аккуратно покачивая виктора на руках. - наконец, всё закончилось. наконец, ты рядом с нами, - поднимаю голову, чтобы заглянуть в лицо михаэля. - ты не сомневаешься во мне? - вот, что действительно важно спросить сейчас. раньше бы я даже не подумала задавать такой вопрос, но сейчас это необходимо! ведь прошло много времени, случилось слишком много сложностей. - чарльз лишь друг мне, он с большим уважением отнёсся к тому, что я жду лишь своего мужа. - стоило ли начинать оправдываться? кажется, это может выглядеть ещё хуже.

кажется, из-за моих слов михаэль напрягается слишком сильно; я чувствую, как его распирает обида, боль и злость. за меня. и это приятно в какой-то степени, но больше всё-таки ранит. не хочу, чтобы он испытывал сейчас негативные эмоции! ему удалось спастись от демона, удалось остаться в живых и уберечь свою душу, удалось вернуться ко мне - вот, что имеет значение. - теперь всё в порядке, михаэль. посмотри на меня, - обнимаю его лицо двумя руками, мягко улыбаясь. знаю, что это вряд ли сможет сильно помочь. история действительно получилась не слишком-то приятной, но зато какие последствия! у нас есть здоровенький малыш и вся жизнь впереди.
- мы со всем разберёмся, но прошлое - по большей части должно остаться именно там. - боюсь ли я, что под его опалу могут попасть и мои родители? да, они поступили некрасиво, но видимо и сами напугались того. пытались же всё-таки говорить со мной после этого, вот только - я уже не соглашалась, не нужно мне это было в тот момент. хоть и было страшно рожать совсем неподготовленной, безо всякой поддержки семьи; но я справилась - вот, что имеет значение.
и может нам вообще не стоит больше контактировать с мидфордами? так странно, что я уже отрешилась от них мысленно... не оказалось ли это слишком легко? - у меня нет какого-то плана, - сознаюсь я сразу же, потому что уже давным-давно устала бороться за свою честь. какой смысл пытаться доносить до толпы то, чего они не хотят слышать? наверное, им понравился слух и они не хотели отпускать его.

но только моего мужа такой подход не устраивает; он почти сразу заявляет о необходимости встречи с мидфордами, а затем перечисляет и варианты, которые помогут очистить моё имя. не мудрено, ведь вскоре он назовет меня женой во всеуслышание; наверняка, нет ничего приятного в том, чтобы быть мужем той, кого все кругом считают продажной женщиной. - да, так будет лучше всего. мне бы не хотелось, чтобы и тебя начали обсуждать, раз выбрал меня. ведь... ещё был слух о том, что я шантажировала тебя, - поглядываю на него с подрагивающей улыбкой на губах, и не могу даже толком взглянуть в глаза. всё равно ведь стыдно; как бы его мнение обо мне не испортилось из-за всего этого, как бы не появились подозрения. не хочу, чтобы наш брак был некрепким из-за дурацких слухов! тем более, что на подходе уже и второй.
- я не хочу пышную свадьбу. не хочу видеть лица тех, кто за спиной или в лицо говорил обо мне все те вещи... - выходит, что и своих родителей я на этом мероприятии не приемлю. - но в остальном - я буду счастлива вновь стать твоей женой. второй раз это будет ничуть не менее захватывающе, чем в первый. - только я почему-то не думала об этом даже, не пыталась готовиться и придумывать идеальный фасон свадебного платья. впрочем, неудивительно, ведь тогда были совершенно другие заботы. - только понадобится время, чтобы придумать свадебное платье и найти ателье. мадам валенсия попросила меня не приходить к ней, пока слухи не ослабнут... и я решила не возвращаться туда вовсе. - это мелочь по сравнению со всем, но задела она меня ничуть не меньше. раньше я была там самым желанным гостем. это хорошо показывает, что я не должна больше возвращаться в это гнилое общество.

ведь они же придумали, что меня что-то связывает с чарльзом вопреки всему происходящему! слава богам, что михаэль даже не сомневается в своём ответе - даёт его быстро и без сомнений. не могу сдержаться от выдоха облегчения; конечно, это не означает, что позже, увидев нас с чарльзом, он не усомнится. но я не собираюсь давать для того повода!
с другой стороны... он ведь тоже не делает ничего сомнительного, не говорит с зиглинде по особенному, а я всё равно не могу перестать ревновать, словно для такого есть повод. - я не думаю, что ты изменяешь мне, нет! просто... вы с зиглинде, кажется, находите общий язык настолько легко, будто бы созданы друг для друга. в смысле, вы оба умны и научно образованны, а я совсем не такая. раньше я думала, что тебе станет скучно быть со мной постоянно. я боялась, что ты влюбишься в неё... знаю, это необоснованно! ведь ты никогда не смотрел на неё так, как она порой смотрит на тебя. и всё же... это просто глупая ревность, я знаю. - стоило ли высказывать всё это? что, если это скорее вызовет его недоумение или наоборот - подтолкнет к мысли о правильности именно такого союза? о боже, откуда только берутся такие мысли! - сейчас таких мыслей почти нет! это скорее в прошлом. ведь мы женаты, и у нас даже есть ребёнок, - знаю, что многим мужчинам это ничуть не мешает заводить романы на стороне, но не в нашем же случае, да?

смогу ли я в действительности просто перестать стыдиться, смогу ли я найти в себе силы, чтобы переступить через все обиды и просто забыть о том, что говорили обо мне все те люди? смогу ли я вновь смотреть в их глаза, не разыскивая в них отвращения или неприятия? смогу ли я общаться с ними искренне, не кривя душой? не думаю, но приходится прикусить щёку, чтобы не заговорить об этом. я вовсе не хочу расстраивать михаэля, да и не хочу нагружать его заботами, которых и так по горло. тем более, что с этой психологической проблемой мне придётся разобраться самой. нужно помнить, что все кругом - всего-лишь люди; да и разве я сама порой не думала о том, что многие слухи правдивы, не получая на то явного подтверждения? людские умы очень легко исказить, так имею ли я право осуждать хоть кого-то?
- мы оба знаем, что слухи врут, и этого достаточно. - я и сама тянусь к губам своего мужа, чтобы получить поцелуй, которого мне так не хватало. глубокий, пропитанный желанием и тоской друг по другу; это ощущение захватывает меня с головой! но мы вынуждены остановиться, потому что сейчас вовсе не время для подобного. - конечно, будет лучше, если все они изменят своё мнение и не будут таращиться на меня, на нас, всякий раз, как мы будем появляться на разных мероприятиях. боюсь, что это может осложнить и твою жизнь тоже, - а этого мне бы ой как не хотелось! так что нужно постараться, и сейчас проявить ещё большую стойкость, выдержку, чем раньше.
вот и про свадьбу... возможно, он прав? если мы сделаем это при всех, если они все придут, то это станет более явным знаком, чем все остальные слова. но что, если многие проигнорируют приглашение? это ведь может ударить по репутации ничуть не меньше! - я хотела пышную свадьбу. просто теперь как-то странно приглашать всех этих людей, смотреть им в глаза и улыбаться так, словно ничего не случилось. я понимаю, что многие просто вынуждены были соглашаться с этим слухом и избегать меня, чтобы не потерять свою репутацию, но почему-то от этого не особо легче. - перевожу взгляд на нашего малыша, который начал немного елозить в моих руках. - но я думаю, что это будет правильным решением. пригласить хотя бы кого-то важного. так что давай сделаем это, я справлюсь, - я всегда умела улыбаться, когда нужно, да и едва ли они смогут испортить моё настроение в такой день. нужно будет хорошенько постараться...

правда, возникает и мысль о просьбе, чтобы мы не приглашали зиглинде. но это так по детски, так глупо! да и что это вообще в корне может решить? да и разве в этом случае не будет встречного требования - не приглашать чарльза? а ведь я так едва ли смогу поступить, он довольно часто помогал мне безвозмездно и желал только счастья, пока другие не могли удержать свою желчь внутри.
вопрос же о том, как же именно зиглинде смотрит на него, заставляет меня раскраснеться. и как я должна это объяснить вообще? даже не представляю. покусываю свои губы, стараясь найти подходящие слова, и по итогу выдаю простое: - с теплотой. в отличие от остальных, на кого она смотрит лишь холодным, или насмешливым, или презрительным взглядом, ты всегда удостаивался её теплоты. - и даже сегодня; несмотря на то, что она насмешничала, но всё равно пустила среди ночи, не отказала, да и смотрела на него всё также... возможно, мне лишь кажется? но со стороны оно всегда виднее!
быть чьим-то спокойствием - хорошо это или плохо? даже и не знаю, может быть я делаю его более приземленным, может быть из-за меня он делает недостаточно в своей работе, а с зиглинде он мог бы получить больше вдохновения для больших дел. неожиданно перед глазами встаёт картинка о том, как он работает вместе с этой женщиной - они разговаривают, порой смеются, а потом она просто подходит к его столу, нависает над ним с лёгкой усмешкой и... целует. меня передергивает от одной только мысли и потому я поджимаю губы; желая скрыть саму эту абсурдную мысль. - ну да, всегда работать - ужасно, - отвечаю я, легко смеясь. и что на меня нашло? наверное это всё из-за усталости, и самого безумства этой ночи. уверена, что когда я отдохну, то похожие мысли и картинки не будут тревожить мой рассудок.
благодарность за нашего сына звучит странно немного, но наверное это в ключе всех сложностей, которые пришлось пережить.- да, виктор замечательный... ты ещё не видел, как он порой озорничает. боюсь, в этом он пойдет в меня. - наверное даже однажды возьмется за шпагу, и кто знает - сможет превзойти меня, или даже своего дедушку. - и боже, я так хочу сейчас спать на чьих-то ручках также, как наш малыш. когда мы уже приедем? - поправляю свои волосы, стараясь сдерживать порывы уснуть прямо на плече своего мужа.
когда мы всё же входим в дом, то почти сразу передаём нянечке ребёнка, чтобы она следила за ним и оставалась рядом, а сами отправляемся на второй этаж. - ты хочешь поспать раздельно, или вместе? - странный вопрос, но я хочу уважать его личное пространство. - просто подумала, вдруг ты устал настолько, что хочешь отдохнуть в одиночестве. хочу уважать твои желания и пространство. - оглаживаю его лицо, провожу ладонью по его волосам и оставляю мягкий поцелуй на губах.

свадьба... насколько я действительно готова принимать решение прямо сейчас, посреди ночи, под воздействием всех предыдущих событий? всё-таки сегодня меня чуть не лишили сына, а я сама чуть не навредила своему мужу. сегодня - ночь недопониманий, но между тем - и откровений. сегодня уже достаточно было сказано слов, достаточно было принято решений, чтобы добавлять в копилку ещё одно. тем более, настолько важное; это ведь покажет моё место в обществе, расскажет всем подробно о том, насколько все они ошиблись, а ещё напомнит моим родителям, что наши отношения никогда не были лишь игрой. они настолько сильно сомневались в михаэле, что мне до сих пор горько и больно из-за этого. сможем ли мы простить их? я не знаю, я не сталкивалась с ними с тех самых пор. эдвард пытался связаться со мной, но я всегда отвечала отказом, потому что всё уже было высказано значительно раньше. отступит ли со временем боль, ослабнет ли моя обида? даже сейчас всё уже не настолько плохо, как было раньше, но... если только сам михаэль будет готов общаться с семьёй, если он сочтет это возможным, учитывая, какое мнение у них сложилось о нас двоих.
по правда наверное, после новости о завещании они стали относиться к нему чуть лучше; всё-таки осознанности ему не занимать, так что он предусмотрел это. да и всё, что связано с браком имело своё место, но просто не получилось правдивость того отстоять. вон даже его друзья не то что бы поверили в то, что я могла стать его супругой взаправду... но почему зиглинде предполагала, что я не могу быть фантомхайв? я думала, она отлично осведомлена о наших отношениях, о нашей давней и крепкой связи. неужели всё равно надеялась на что-то, а может даже и полагалась, что скандал всё развалит к чертям? сжимаю одну ладонь в кулак, стараясь не навредить виктору ненароком. нельзя! всё же выдыхаю и пытаюсь расслабиться, успокоиться. это не так важно, она не так уж важна! - нет, дело не только в безвозмездной помощи, но во взгляде! по нему всегда понятно, если человек влюблен. - просто проговариваю я, прикрывая глаза, когда он прикасается поцелуем к моему носику. так мило, и приятно. улыбаюсь, вслушиваясь в такие простые, но самые важные слова! как я могу продолжать ревновать? - я тоже люблю тебя и виктора больше всего в этой жизни. два самых моих важных мужчины, - шепчу ему это на ушко в ответ, задевая его легонько губами. - у тебя такой красивый смех, я скучала по нему, - говорю, чуть отстраняясь и касаюсь его губ своими.

дом встречает нас тишиной и спокойствием, по какому я скучала. сейчас я действительно чувствую себя расслабленно, так, как не чувствовала себя уже очень давно. это ощущение я всегда получаю лишь рядом с ним! и мне хотелось бы продлить его на максимально возможный срок... этой ночью, завтра, на всю жизнь? наверное потому и решаюсь задать столь важный, столь простой вопрос; хочет ли он ночевать сегодня со мной? отчасти я очень боюсь отказа, потому что вдруг это сделает бессонной и эту замечательную ночь? затаиваю дыхание, смотря в его глаза неотрывно.
какое счастье, что наши взгляды с ним совпадают. прикусываю губу с лёгкой улыбкой, и вовремя, ведь из-за его решительного действия мне хочется радостно засмеяться. кружить меня прямо сейчас? впрочем, зачем откладывать? не удерживаюсь и целую его щёку, - ты прав, безумно прав, я не думаю, что смогла бы спать ещё хоть ночь без тебя. - касаюсь его губ в мягком поцелуе прежде, чем мои ступни касаются пола.
правда, дальше он говорит и делает то, что пробуждает во мне совершенно другие желания. боже, только этого не хватало! откуда во мне берётся сила на всё это, учитывая усталость, что совсем недавно наваливалась на меня, словно огромная глыба? - ты понимаешь, что ты сейчас делаешь и предлагаешь? - мой голос звучит загадочно, а ещё немного хрипло, словно мне не хватает дыхания. и это так, ведь каждое его прикосновение сбивает настроенный ритм в организме! ведь он буквально оголяет меня сейчас, как не делал очень и очень давно.
когда он опускает меня в ванную, то моё сердце не перестает трепетать, а жар всё больше разрастается в теле, пока я наблюдаю за тем, как он раздевается. нельзя же вот так делать всё прямо сейчас? с другой стороны, а почему нет? я намыливаю своё тело, пока он занимается своими вещами, а потом, стоит ему только забраться ко мне и устроиться на противоположном конце, тянусь к нему с мочалкой и начинаю протирать каждый участок его кожи. - я не буду распускать волосы сама, потому что люблю, когда ты делаешь это, - шепчу ему почти в губы, касаясь их с лёгкой улыбкой.
почему-то сейчас я не чувствую себя неловко перед ним, несмотря на то, что прошло очень много времени с тех пор, как он видел меня такой. да, я стала чуть более округлой после рождения ребёнка, но не настолько, чтобы это можно было назвать полнотой. скорее, чуть набрала в тех местах, которые должны быть более округлыми - грудь, ягодицы. - я внезапно почувствовала прилив бодрости... - говорю это, параллельно смывая мыло с его тела. сразу после забираюсь на его бедра, чувствуя, как напряжённый член упирается почти прямо в меня. будет ли сейчас правильно это сделать? - если только ты этого хочешь... просто, я не знаю, но я возбуждена. - боюсь, что и уснуть то не смогу теперь! - мне так стыдно! - утыкаюсь лицом в его плечо; он только вернулся, а я сразу же полезла заниматься любовью! ужасно...

я искренне надеюсь, что мы оба испытываем одинаковые чувства: желание, тягу, неуверенность. ведь после длительной разлуки это абсолютно нормально? хотелось бы мне задать такой вопрос кому-то знающему, чтобы убедиться, но вот незадача - некому, да и не сейчас же. придется полагаться только на свои чувства, и ещё больше - на надежды, что смогу прочитать его собственные. не уверена как сейчас, но раньше это было дюже сложно, особенно в подростковом возрасте, когда он только вернулся после тех трагичных событий и выглядел так, словно ему безразлично всё в этой жизни. не удивлюсь, если именно такие чувства он и испытывал, а я ничего толком не могла поделать. сейчас всё иначе, конечно же, но он пережил много трудностей совсем недавно, да и сегодняшнюю ночь едва ли можно назвать простой.
так как я могу продолжать думать о чём-то столь низменном? наверное, в обществе меня бы осудили (к чему не привыкать), но это меня мало волнует, а вот его мнение действительно имеет значение. что, если он посмотрит на меня, как на спятившую? учитывая, что мы недавно спасли нашего сына, а потом разговаривали о возможной любви на стороне. но всё же в ванной, когда мы оба оказываемся совершенно без одежды, когда мы оба оказываемся в воде друг напротив друга, я просто не могу избегать всех этих мыслей, всего этого желания, наполняющего меня изнутри. я люблю его, и хочу всего: нежностей, поцелуев, улыбок, и секса тоже. потому что сложно представить себе, что настоящая любовь обходится без физического контакта. не может такого быть. и учитывая то, как проходили наши последние месяцы вместе, это очевидно! вот и сейчас... ничего ведь не изменилось?

и, о счастье, что мой любимый разделяет схожую точку зрения. я сглатываю, возможно излишне шумно, когда он проходится поцелуями по моей шее и едва удерживаюсь за бортик, чтобы не соскользнуть. что же мне делать? опускаю на него взгляд, обхватываю лицо двумя руками и целую веки его глаз. так странно даже, что теперь они оба открыты, что на втором нет никакой печати... непривычно, но какое же это счастье! больше он не скован контрактом с демоном, что грозился отобрать его душу или всё, что ему дорого. больше не существует и опасности для семьи фантомхайвов... хотя, скорее всего, тут ещё долгий путь избавления от врагов. но не важно, ведь мы пройдем его вместе. улыбка сама собой расцветает на губах от этой мысли, и я тянусь за мягким поцелуем. а тот, в свою очередь, превращается во что-то жадное, что-то слишком горячее. я даже удивляюсь, как мы оба не соскользнули в ванной, учитывая всю активность действий.
потом мы оба проявляем несдержанность: я изначально в словах, а мой муж куда как более откровенно (хоть я и не сразу осознаю это). становится понятно, что мы оба наверняка хотим одного и того же. - это хорошо. я боялась, что буду излишне напориста, - подрагиваю всякий раз, когда его пальцы скользят по моим бедрам или ягодицам. хочу, чтобы он сжал их, но не говорю о том вслух. это странно... а вот быть более активной сегодня не откажусь, что даже странно, учитывая мою недавнюю усталость. - я не против, милый. я в хорошей физической форме, почти, - говорю с лёгкой улыбкой на губах в ответ и спокойно опускаюсь всё ниже.

учитывая, какой был перерыв, я аккуратничаю и возможно слишком. обхватываю его член пальцами, помогая попасть в меня и присаживаюсь медленно, осваиваясь с привычно-непривычными ощущениями. укладываю ладони на его плечи, постепенно опускаясь всё ниже, пока он полностью не оказывается во мне. сжатый стон срывается с моих губ и я чуть запрокидываю голову, прикрывая глаза. - прижми меня к себе, михаэль, пожалуйста, - я хочу этого, чертовски сильно. хочу почувствовать тепло и силу его рук, хочу понять, что так он обходится только со мной.
обнимаю его покрепче, когда делаю несколько первых движений, постепенно ускоряясь. - чертовски хорошо, ах, - выдыхаю ему на ушко, задевая его губами. слишком уж резкие слова для леди? я уже даже не уверена, что таковой являюсь! многое изменилось за это время. да и занимаюсь я точно не тем, что положено леди... вода расплескивается за края бортиков, а я едва сдерживаю свои крики всякий раз, когда наши движения сливаются в одно.
после того, как он кончает в меня, то я даже не пытаюсь слезть - просто обмякаю его в объятиях и укладываю голову на плечо. кажется, усталость вернулась ко мне с новой силой... меня не интересует, что остатки воды становятся все прохладнее, ведь сейчас я в объятиях мужчины, которого люблю всем сердцем. так тепло, так уютно, какое счастье, что он вернулся... - всё не просто хорошо, любимый. я так счастлива, - обнимаю его ещё чуть крепче, но не пытаюсь подняться по его просьбе. это оказывается слишком тяжело. и я благодарна ему за то, что он делает всё самостоятельно. я лишь помогаю обернуть себя в полотенце. - чувствую себя маленькой девочкой, - лепечу, будучи на его руках, и не спешу выбираться из полотенца в постели. лишь ищу привычного тепла, когда он ложится тоже, и обнимаю его рукой. - да, да... я буду ждать. я так рада, что утром ты будешь рядом, - это так непривычно, но так хорошо.

солнце прокрадывается в нашу спальню тёплыми лучами, ласково пробуждая меня. я обнаруживаю наши сцепленные руки и не могу скрыть улыбки; это всё правда, он вернулся ко мне! - я засыпала со страхом, что это всё лишь сон... - касаюсь поцелуем его губ, наблюдая за тем, как подрагивают его ресницы. плохо ли будет вот так разбудить его? - теперь мы всегда будем вместе: ты, я и виктор. - наш малыш ещё спит? не уверена, но если няня не будила нас, то значит никаких проблем точно не возникало, а это самое главное. мы можем себе позволить побыть наедине, тем более, что он обещал распустить мои волосы, собранные в уже порядком растрепавшийся пучок.
касаюсь его губ короткими, отрывистыми поцелуями. - прости, я не могла удержаться, - шепчу в свое оправдание, когда он всё же открывает глаза и смотрит на меня немного непонимающе. - ты выглядел так мило, так сладко, - дурацкие какие слова, но всё равно! хочется говорить любую глупость, что приходит на ум, ведь мы вместе. приподнимаюсь на локте, чтобы склониться к нему ближе и снова поцеловать. мы нежимся ещё минут двадцать, а потом я потягиваюсь. - ты обещал распустить их, - усаживаюсь в кровати, поворачиваясь к нему спиной, и прижимая к себе чуть влажное полотенце.

удивительно, что мы видим друг друга во сне даже тогда, когда находимся рядом взаправду. наверное дело в том, что ощущение расстояния всё ещё сохраняется, а желание удержать на подольше - возрастает лишь больше с появившимися возможностями. и, в отличие от периода реальной разлуки, сны теперь будут лишь о хорошем? счастливое и яркое будущее нашей семьи, наполненное любовью и нежностью. что может пойти не так? у меня не находится ни единой причины или намёка на сомнение, по которым хоть что-то теперь может пойти наперекосяк. кроме, возможно, моих родителей, которые могут продолжить гнуть свою линию. но теперь они едва ли смогут что-то сделать, или как-то повлиять на уже давно свершившийся брак. ведь не могут же? стоит ли уточнить про это у своего мужа? стоит ли как-то предостеречь нас обоих от возможных сложностей, что грядут? я знаю, что мы сможем всё преодолеть вместе, только волнуюсь о цене всего этого. а может никто и не посмеет встать между нами? просто нельзя позволять этого.
всё-таки не ради того, чтобы сдаться в решающий момент, мой муж смог разрушить контракт с самим демоном. оглаживаю его щёку, мягко прикасаюсь к его векам, и задумчиво улыбаюсь на мысли о клубничном пироге. я немного умею готовить, а с чьей-то помощью может выйти и совсем неплохо! правда, даже удивительно, что его прельстило что-то без шоколада... его вкусы изменились с детства? пытаюсь припомнить, какие десерты мы ели, пока жили вместе в поместье фантомхайв, но они были самыми разнообразными. возможно, дело просто в сладости? - обещаю, я ещё приготовлю тебе пирог, который ты сможешь попробовать, - целую кончик его носа, с нежностью заглядывая в его глаза. определённо нужно не забыть об этом обещании; собрать свежую клубнику, сделать тесто и соорудить красивый пирог. или... - может ты хочешь какой-то другой десерт? не обещаю, что будет вкусно, но я постараюсь изо всех сил. - мой полушёпот обрывается поцелуем, а затем и нежными прикосновениями. как хорошо снова быть только с ним, кажется, что это моё лучшее утро. хотя, рядом с ним это ощущение не изменчиво.

- мне кажется, что я уснула даже быстрее тебя. в твоих объятиях стало так хорошо и спокойно. всё, наконец, встало на свои места. мы вместе, как и должно быть, - обнимаю его двумя руками, чувствуя теснящуюся в сердце нежность. нам остаётся только любить друг друга, заботиться друг о друге и думать только о грядущем счастье. конечно, ещё предстоит решить львиную долю проблем, но прямо сейчас это не кажется чем-то настолько серьезным, чтобы переживать об этом.
наверное, всё дело в куда более приятных маленьких вещах, которые мы позволяем себе: поцелуи, объятия, обещания. я вот напоминаю о том, что было дано сегодня ночью. - как я могу забыть? мне действительно нравится, когда именно ты помогаешь мне с волосами, - напоминаю ему об этой важной детали как бы невзначай. начинаю напевать мелодию, когда михаэль принимается за распутывание моих волос, и подаю расческу, когда просят. это так приятно, что иногда я выпадаю из реальности, но порой волосы всё же излишне натягиваются, создавая боль, и потому я немного пищу себе под нос. - я и сейчас чувствую себя маленькой девочкой, если честно. ты так заботишься обо мне, - ещё бы это не было приятным чувством, ведь в последнее время мне приходилось решать всё самостоятельно и помогать себе самой. всё же приятно, когда это делает и любимый человек. - я счастлива.
- и ведь у нас не отнимут это счастье? - разворачиваюсь к нему на постели, обхватывая его лицо двумя руками. мне важно понимать, что он не попытается смягчить ужасную реальность сейчас. - у нас в обществе принято просить руки и сердца сначала у родителей, а мнение девушки на деле-то и не очень важно. могут ли нас разлучить, если родители того захотят? - хотя, у нас ведь есть ребёнок, да и михаэль не откажется так просто от факта того, что взял меня в жены перед господом, а потом мы стали полноценной парой. - это кажется невозможным, но вдруг существуют лазейки? я уже не знаю, чего от них ждать, - это терзает меня, это болезненно давит, но и продолжать молчать никак нельзя. ненавижу себя за то, что испортила момент! ненавижу себя и за то, что не смогла доказать всё сходу. - я не хочу доходить до крайностей, но если они будут против, то могу ли я отречься от своей семьи? - какие страшные слова в своей сути; настолько, что я сама поражаюсь им, когда произношу. прикрываю губы двумя руками, чувствуя, как давит в груди. перед глазами внезапно возникает улыбчивый отец, что часто играл со мной в детстве, катал на плечах и даже заплетал косы, а затем и строгая мама, что напутствовала о важном в жизни, учила меня быть воином и никогда не сдаваться, ну и брат, да, конечно... он всегда так сильно заботился обо мне, и что же теперь? - я не уверена, что смогу... - тянусь к нему вперед, чтобы упасть прямо в объятия, и прикусываю губу.

михаэль - единственный человек, которому я могу довериться во всём. несмотря на всю тяжесть горечи и собственных опасений, я искренне верю ему в том, что ничего плохого теперь не произойдет. он действительно не из тех людей, кто допустит, чтобы что-то плохое могло случиться с его семьёй. и это успокаивает меня настолько, что я буквально забываю обо всём негативном: о чужом мнении, о проблемах с семьёй, о недавней ненависти к бедфорду. хотя, нет, последнее слишком сильно терзает меня всякий раз, как я нянчу нашего малыша на руках. сейчас он в порядке, но вдруг он всё-таки успел что-то сделать с ним, вдруг что-то всё же произойдет со временем? да и сам факт того, что он посмел притронуться к ребёнку ради каких-то своих личных целей... такое не может быть простительным, и не должно сойти ему с рук.
- милый, ты ведь заставишь герцога бедфорда пожалеть о содеянном? - обнимаю своего мужа со спины, когда мы вновь оказываемся наедине вечером. целую его щёку, касаюсь ушка и улыбаюсь из-за нежности, что наполняет моё сердце. ещё бы забыть о том, что я сказала раньше... но эту тему нельзя отпускать настолько просто. - я не хочу казаться слишком агрессивной, но, если честно, я бы хотела сразиться с ним и... - и убить, это уже остаётся не высказанным. наверное, это и так повисает в воздухе? - прости за тот раз ещё раз, я чуть не навредила тебе. - мне искренне стыдно за это, и потому я утыкаюсь в его плечико, прикрывая глаза. разве с такого надо начинать нашу совместную ночь? всего-то вторую за очень долгое время!

если бы только все наши планы ограничивались мыслями о мести, то может всё было бы просто и удалось бы вскоре расслабиться. однако, всё оказывается сложнее; через пару дней михаэль уезжает куда-то по делам, и я вроде понимаю, что это может быть буквально всё что угодно, но в сердце отчего-то зарождается волнение. на этот раз не возникает каких-то мыслей по поводу зиглинде, которую он мог бы поехать проведать, но про мою семью, что не так давно фигурировала в разговорах. нелепо! разве есть ему смысл отправляться к ним без меня? с одной стороны, это нелогично, а с другой - так ему будет проще объяснить всё, если я сама не буду вставлять палки в колеса. потому я терпеливо жду тех новостей, которые он привезёт (и если привезёт).
может они окажутся совсем не о том? за ужином он ничего не говорит, и пока мы нянчим виктора - тоже, лишь в спальне, когда я начинаю готовиться ко сну, замечаю его в отражении зеркала. он приближается ко мне и его лицо выглядит озадаченным; определённо хочет сказать что-то важное, не так ли? довольно улыбаюсь из-за его прикосновений, прикрывая глаза; удивляюсь лишь от того, что его вопрос звучит безобидно. и неужели не несёт в себе никакого подтекста? так почему он так выглядел, когда шел ко мне? волновался пригласить на свидание из-за отсутствия опыта за долгое время? - с каких пор ты так волнуешься, когда речь всего-лишь о совместном походе в ресторан? - спрашиваю с лёгким смешком, оглядываясь на него через плечо.
но, понятное дело, всё не так просто. напрягаюсь сразу же, как только он проговаривает цель всего этого. ожидаемо, но почему-то всё равно режет сердце... вздыхаю, потирая переносицу и взглядываю на наше отражение. мы действительно должны это делать? - они действительно признали свои ошибки? боюсь, без ругани всё равно не обойдется, - но я понимаю, что это важно для всех нас. сейчас мне меньше всего надо показывать свой характер, и лучше просто поддаться этой необходимости. - я уже не смогу относиться к ним также, как прежде. и никогда я не буду доверять им также, как прежде. но... да, ты прав, давай облегчим жизнь всем нам, - оглаживаю его ладони, чуть приподнимаю их и оставляю несколько поцелуев.

на следующий день мы едем все вместе в поместье мидфорд. виктор, словно предчувствуя нелегкую встречу, плачет, когда мы приближаемся к дому. - ну-ну, малыш, тебя никто не обидит, - мы не позволим. улыбаюсь своему мужу, потягиваясь вперед за коротким поцелуем. я держу сына на руках, когда мы выбираемся из кареты, и всё время нахожусь позади михаэля (словно ища защиты), когда мы оказываемся в некогда родном месте. я почти не смотрю на нашу семью, которая встречает нас в гостиной; не могу, кажется. просто присаживаюсь на предложенный диванчик, известный мне каждым узором.
- я не собираюсь просить вас об участии в моей жизни или моей семьи. я даже не уверена, что хочу этого, - жестокие и хлесткие слова, но мне так хотелось высказать их! однако, встретиться с их реакцией мне тяжело. кажется, все мы сейчас выстроили собственные барьеры, через которые не хотим пройти. но кто первый решится? - просто больше не лезьте в нашу жизнь. мы уже женаты, у нас есть ребёнок, вы не в силах это изменить или отнять, - покачиваю виктора на руках, замечая, как он тянется за золотистым завитком моих волос. мой прелестный. это смягчает, но надолго ли?
- мы знаем, что ты прошла через многое... - начинает отец и мне приходится стиснуть губы, чтобы не ответить ему грубо. даже не знаю, к чему мы сможем прийти, если просто продолжим в таком же духе. и кажется, все остальные понимают это тоже и на долгое мгновение в воздухе повисает тяжелая пауза. - прости за всё. - просто по итогу говорит он, словно не находясь с другими, более подходящими, словами.
- не думаю, что смогу. но я не хочу быть жестокой, поэтому не собираюсь отнимать у виктора его родных - дедушку и бабушку, и дядю, - коротко смотрю на эдварда, который отвечает своим щенячьим взглядом. вот почему совершенно нельзя на них смотреть! - вы можете приезжать к нам раз в месяц, и по праздникам, чтобы повидаться. ты с этим согласен, любимый? - улыбаюсь михаэлю, немного жалея, что не могу прямо сейчас коснуться его ладони. - и свадьба, для разрешения всех вопросов с репутацией мидфордов, тоже будет, не беспокойтесь. - озвучиваю это скорее для всех, ведь в прошлый раз мой муж дал мне время всё обдумать. - мы переночуем в моей бывшей комнате. - что, если они не подумали приготовить кроватку для малыша. подзываю к себе джозефа, слугу в этом доме, - найдите мою старую детскую кроватку и принесите в мою комнату, - он кивает, но затем всё равно оборачивается в сторону моей семьи. те лишь коротко подтверждают, что заранее озаботились вопросом и всё уже готово.