пусть я и не становлюсь желанной гостьей в этом доме, но никто не спешит упрятать меня в самую захолустную часть, чтобы я точно не показывалась на глаза. однако, ввиду хоть какой-то своей вежливости (хоть иногда и кажется, что у меня её недостаточно) - я сама решаю избегать контактов с людьми, чтобы они меньше опасались за свои жизни. сама принимаю ванную, сама занимаюсь своей одеждой (подшиваю там, где велико, например), сама стараюсь готовить себе по возможности (хотя, этим меня стараются обеспечивать впрок, да ещё и с учетом моей аллергии; приятно), сама забочусь о своих приступах (да и не мудрено, потому что иные считают это попыткой дьявола высвободиться). а если я выхожу за пределы своей комнаты, то всегда иду тёмными коридорами, которые выводят к крученной небольшой лестнице, что служит запасным выходом, которым в основном пользуются слуги. может и стоило бы отказать себе в удовольствии покидать комнату, но природа здесь просто потрясающая! поэтому я не могу сдержаться и поэтому позволяю себе частые прогулки, а через какое-то время даже прекращаю озираться по сторонам (в опаске, что потревожу кого-то своей компанией).
а всё из-за того, что я нахожу заброшенное (по крайней мере, оно выглядит таким) местечко в этом огромном саду; становится интересно, почему сюда никто не приходит? но в этой своей небрежности есть определённый шарм. здесь природа дала себе раскинуться так, как пожелает, здесь её не ограничивают людскими силами. буйство самых разных цветов, плющи, увившие белые резные элементы беседки, а какой чудесный аромат!

я не могу удержаться, поэтому довольно часто наведываюсь сюда. по дороге несколько раз встречаю садовника, который шарахается от меня в сторону с коротким поклоном. может это и неприятно, но мне не в чем их обвинить; в конце концов, если меня действительно выбрал своей жертвой дьявол, то здесь лучше бы побояться за свою жизнь всякому, кто находится в непосредственной близости. может быть в этом плане мне разумнее было оставаться в башне на свой короткий век, но я так устала от однообразия! а ещё хочу найти способ избавиться от повторяющихся жизней, потому что этот порочный круг вымучивает меня ещё больше.
правда, пока я ещё не приступила к поискам такого шанса; всё больше времени уделяю изучению своего нового дома, близлежащих окрестностей. природа не боится меня, она не увядает при виде меня, поэтому и я сама не боюсь ранить её. наверное, если во мне и есть что-то от дьявола, то оно не очень заинтересовано в разрушении цветущих деревьев или пышных цветов. хотя, один раз я решаюсь набрать себе немного цветов, чтобы немного украсить свою комнату. но в этом ведь нет ничего страшного? плюс - когда я нахожусь в саду, на меня редко накатывает ощущение того, что я задыхаюсь. может быть, всё дело в ярких красках, действующих успокаивающе? я не знаю, но попробовать можно!
напеваю себе под нос мелодию, которую узнала в далёком детстве от нянечки, аккуратно срывая пышные цветы. иногда я хихикаю, чувствуя, как трава щекотит босые ступни; может, стоило надеть ботинки? но в них так неудобно, если честно, что нет никакого желания - в них натирает пальцы, потому что они маловаты. а туфли со свадьбы... они почти по размеру, но бегать на каблуках тоже не хочется.

вздрагиваю, когда слышу знакомо-незнакомый голос позади; чуть поворачиваю голову через плечо, чтобы увидеть своего мужа. боже, я не думала, что мы вообще пересечёмся... не хотелось бы ненароком доставить ему проблемы. но что именно он делает здесь? - я... я думала, что в эту часть сада никто не ходит. - мой голос едва громче шёпота, наверное от неожиданности и легкого испуга. решаю, что лучше отвлечься и окидываю взглядом ирисы, о которых он говорил. в честь богини радуги? хотелось бы мне, чтобы во мне было что-то божественное, а не дьявольское...
но, увы, даже сейчас, не принося вреда человеку, я совершаю огромную ошибку. зря я повернулась? ведь так он сумел увидеть их... цветы, которые я прижимаю к своей груди, во мгновение ока становятся безрадостным знаком очередной размолвки; сердце начинает биться чаще от страха, а руки и ноги отказываются слушаться. он зол на меня? оседаю на колени, роняя собранные цветы на землю. склоняю голову, чувствуя, как сжимает лёгкие. - простите меня, прошу вас, я не знала, правда не знала... я думала, что смогу собрать себе немного. мне очень жаль, правда. - я ведь уничтожила и жизнь цветов, о чём даже не подумала, пока срывала. не позволила им расти дальше, как должно бы. неужели я действительно служу угрозой всему сущему? с силой прикусываю губу, надеясь, что это поможет избежать накатывающего приступа; сильнее, сильнее, пока не чувствую, как по подборку стекает капля и пока не вижу, как та падает на белоснежный цветок. утираю её пальцами, отвлекаясь на это небольшое действие, служащее косвенным успокоением. может, виктор сможет простить меня? может, на этот раз всё обойдётся? он ведь был добр ко мне тогда, на свадьбе. это дарит хрупкую надежду, это же успокаивает немного.

вздрагиваю как-то рефлекторно в ответ на его указание говорить громче; увы, я так и не воспитала в себе привычку лучше взаимодействовать с людьми, потому что это такая редкость - говорить с кем-то. и пусть мне многое запрещали в жизни, так что всё должно казаться привычным, но в своей башне я была хозяйкой в основном, поэтому мне не совсем привычно получить чей-то наказ. из-за этого мои губы вообще отказываются слушаться меня, а слова никак не подбираются даже в голове. да и как тут можно? он теперь считает, что я действительно одержима дьяволом? но я ведь всего-лишь собрала цветы; даже на нашей свадьбе их было очень много кругом. неужели здесь они какие-то особенные, к которым никак нельзя притрагиваться? или он просто оценил то, насколько я беспардонна, да ещё и безжалостна к столь красивым созданиям природы?
не позволяю себе отвести взгляд от цветов, лежащих теперь передо мной, пока мужчина не обхватывает пальцами мой подбородок и не приподнимает его со всей решительностью. словно ему вовсе не противно увидеть тот глаз, через который смотрит сам дьявол. сглатываю, медленно заглядывая ему в лицо; намеренно даю ему возможность отвернуться, отпустить меня, уйти прочь. но этого не происходит. - я не хотела никого озадачивать, да и мне нравится быть здесь самой. подумала, что могу нарвать и цветы сама... я не знала, что нельзя. - почему он вдруг решил смягчиться теперь? я вновь теряюсь, как то было и в день свадьбы.

соприкосновение наших пальцев рождает нежданный трепет в моём сердце; смотрю на этот жест и никак не могу оторвать глаз. это действительно кажется красивым. цветы, наши соединенные руки, словно... словно существует нечто большее, чем договоренность между семьями. конечно, это уже глупо, но всё же я легонько улыбаюсь. - спасибо. - мягко отвечаю ему на доброту, прижимая цветы ближе к себе. их аромат вновь наполняет мои легкие, смягчая всё произошедшее. хоть и не стирая окончательно.
хотя, кажется, ситуация действительно приобретает более приятные оттенки? по крайней мере, мы оба не продолжаем держаться за случившееся... или скорее он? я то вообще молчу, не зная, имею ли право говорить вообще? вдруг я вновь разрушу то небольшое, что успело за минуту воцариться между нами. ведь после свадьбы мы не виделись, а значит я не приглянулась мужчине. было глупо рассчитывать, на самом деле.

но раз уж сейчас он пытается вести диалог, даже если из вежливости, за это стоит ухватиться (как и за его ладонь). - да, здесь просто потрясающе. сразу видно, что здесь властвует природа: она буйствует и живёт в этом месте, никто не запрещает ей расти так, как ей хочется. - оглядываюсь по сторонам, на деле желая погулять ещё немного, потому что может возможности больше и не будет? - столько разных видов цветов, а то, как буйно разросся плющ и увил эту беседку, я... - останавливаю свою мысль, коротко взглядывая на него. господи, да ему мои ощущения неинтересны, дурочка! краснею того больше, когда он подмечает мои босые ступни.
- просто ходить по траве босиком... это очень приятно. мне и вправду так нравится. - это чистая правда, а вот вторую часть - о том, что у меня нет удобной обуви, - ему знать вовсе необязательно. ещё не хватало, чтобы он предъявил моим родителям, что отправили без какого-либо преданного. ведь в итоге я буду виновата... - трава так забавно щекотит ступни, а ещё из-за этого я чувствую большую связь с окружающей меня природой. словно она сама стремится коснуться меня, как и я её! - усаживаюсь на скамейку напротив него, поглядывая на него из-под ресниц. интересно, он ищет обувь? - я не брала с собой туфли, совсем. - сразу же отмечаю я, прикусывая нижнюю губу снова. ранка подаётся быстро и легко, начиная немного кровоточить.
нерешительно киваю самой себе, думая, что стоит задать небольшой (?) вопрос: - вы позволите мне ходить в сад? я постараюсь найти другое место, чтобы не тревожить вас. - может быть, здесь есть что-то ещё, чего я пока не открыла для себя? покачиваю ногами, всё ещё прижимая к себе цветы, словно укрываясь щитом. - просто я люблю гулять... но, если нельзя, то меня устроит и смотреть издали! - да, так будет правильно! я ставлю слишком много условий, хотя совсем не в том положении для того. - тем более, что у меня в комнате просто замечательный балкон с отличным видом.

передо мной ещё ни разу не извинялись, поэтому я даже как-то теряюсь после таких слов, не уверенная, как именно должна реагировать? моргаю несколько раз, стараясь совладать с неожиданно взбушевавшимися внутри чувствами. выдыхаю медленно, стараясь выдавить хотя бы несколько словечек, и в конце концов это даже выходит. не забываю также, что меня просили громче говорить! - вы не должны извиняться передо мной. это ведь ваш сад, вы вольны распоряжаться им так, как вам нравится. - отмечаю я, поглядывая на него украдкой. он думает, что я хочу сорвать здесь все цветы и оставить эту местность безо всякой красоты? наверное, это именно так и выглядит. - о, нет! я не хочу портить это место... это был первый и последний раз! я просто как-то не подумала об этом. - становится очень стыдно, что я вообще решила портить это место по своей прихоти. но мне попросту было не у кого спросить разрешения, хоть оно меня и не оправдывает.
удивляюсь тому, что после этого он не отсаживается подальше от меня и не решает игнорировать моё существование, как это обычно происходит. хотя, нет, обычно бы меня просто отправили в другое место, чтобы не мозолила глаза. например, в башню подальше от основного поместья... хотя, конечно, для мужчины это должно быть удивительно? даже и не знаю, стоит ли рассказывать всю правду, учитывая, что между нами едва ли установилось какое-то доверие? но, по крайней мере, сегодня я узнала о нём чуть больше: он ревностно относится к этому месту, считает его красивым и предпочитает, чтобы его не портили. это всё вообще-то нравится мне! люблю людей, которые способны видеть прекрасное в том, что их окружает.

но я редко встречала таких. а виктор оказывается ещё куда более удивительным: не начинает ненавидеть меня, как большинство, да ещё и позволяет себе много прикосновений. опускаю взгляд к нашим вновь соединённым ладоням, едва заметно прикусывая губу. что за нервная привычка такая? но я никак не могу что-то поделать с этим! на мои губы вползает улыбка; как он может так хорошо обращаться со мной? я не понимаю! но это становится причиной, по которой мне хочется быть с ним искренней; зачем увиливать или что-то выдумывать, если в правде нет ничего зазорного? ну, кроме того, что он может счесть это нытьём или чем-то ещё...
- я не жила в поместье с двенадцати лет. родители решили, что для меня будет лучше, если я буду жить отдельно ото всех - в башне. там было не так плохо, но выходить я не могла, поэтому приходилось наслаждаться природой из окошка в своей комнате. - стараюсь звучать легко, чтобы это не выглядело, как какая-то жалоба. - поэтому я очень счастлива такой возможности. спасибо вам! - позволяю себе легонько сжать его ладонь, поражаясь тому, насколько она большая и крепкая. неловко, поэтому я спешно убираю руку.

тем более, что вектор уходит в неожиданную сторону. - совместные трапезы? что вы имеете ввиду? - склоняю голову набок, поглядывая на него с интересом. он говорит про семейные приёмы пищи? не мудрено, что меня на них не позвали, но почему он вдруг этому удивляется? - простите, но я о них не знала. а ещё не думаю, что это хорошая затея... наверняка буду лишний раз пугать людей, да и портить аппетит всем. - поглаживаю лепестки цветов с лёгкой улыбкой; мне достаточно и того, что мы имеем сейчас! это уже куда больше, чем у меня когда-либо было. нельзя же всё просто безрассудно испортить, просто по причине желания. жадной быть тоже нельзя.
- и для вас я свободна в любое время, поэтому просто назначайте удобное для вас время! а я обязательно приду. - танцевать с ним? это кажется чем-то почти сказочным, обещанием чего-то большего, чем простое общение между двумя знакомцами. да, мы вряд ли станем полноценной парой, но всё же продвинемся куда-то... в пункт, который мне пока что неизвестен. - я уже думала, что мы не будем заниматься чем-то подобным... или хоть чем-то вместе. - высказываю свои сомнения откровенно, хоть и не очень уверена, что стоит. - я ни в коем случае не хочу вас обвинить в чём-то! я прекрасно понимаю, почему я далека от идеала невестки и я просто не ожидала, что вы захотите... - неловко произношу эти слова, но сама же замолкаю. с чего я взяла что он вообще хочет? - вернее, что вы будете не настолько против взаимодействия со мной!

у меня вздрагивает сердце от его слов; почему это звучит так, словно я переложила на него свои заботы? и почему слова никак не подбираются, чтобы ответить на это, чтобы опровергнуть? кажется, наружу снова просачивается мой эгоизм... мне хотелось бы, что бы мне дарили цветы. но разве это то же самое? едва ли здесь будет играть желание, но он и не обязан. хочет выглядеть хорошим мужем, но в чьих глазах? это кажется неважным, странным, даже абсурдным! - это вовсе необязательно, - по итогу шепчу я, опустив голову; словно и не хочу, чтобы он услышал. потому что я такая - вечно желающая большего, ведь кажется, что я едва ли что-то знаю о мире, об отношениях, о людях вообще. и мне бы хотелось узнать, да при том на своём личном опыте, а не просто из рассказов или книг!
да и его отношение ко мне всё ещё не кажется ужасным; он даже называет меня хозяйкой этого дома, которая может делать здесь всё, что захочется (в рамках разумного, конечно же). кажется, это даже слишком много для такой как я, но я принимаю с благодарностью. улыбаюсь настолько едва заметно, что наверняка он даже не увидит; мне не хочется, чтобы он считал, что я слишком счастлива из-за этого - вдруг сочтёт это каким-то моим странным планом? хотя ведь почти так и есть: я рассчитывала, что он позволит мне находиться в саду, и даже так оно случилось. наконец смогу наслаждаться природой вблизи, а не издали своего оконца.

правда, следующая тема вызывает нотку неловкости: во-первых, из-за того, что я вообще не знала о совместных приемах пищи, а во-вторых потому, что это означает лишь одно - кто-то определённо этого не хотел, и кажется сейчас я позволила об этом догадаться. вдруг это принесёт проблемы или какие-то сложности? и для меня, и для него самого. может я не подхожу для взаимодействия с людьми вообще? но...
втягиваю воздух, сжимая букет чуть крепче; что, если он действительно хочет меня видеть иногда? моё сердце наполняется такой надеждой, что я едва сдерживаю улыбку, когда он говорит о назначенных встречах. - я буду только счастлива. - чувствую, как щёки краснеют из-за этих слов и поворачиваю голову чуть в сторону. - ваши родители не будут против, если я присоединюсь? - наверное, он даже не особо задумывается об этом? но наверняка кто-то из них будет не рад. ведь неспроста я далеко не сразу узнала о том, что вообще могу посещать трапезы.
что во мне не так? о, мне столько раз говорили о том, что во мне ужасного, что сейчас было бы легко перечислить все эти эпитеты, выражения, ругательства. - вы один из немногих, кто считает, что это не настолько большое уродство. и не проклятие. - хотя, он ведь не сказал совсем об этом? прикусываю губу, но не стремлюсь исправиться. уже не слишком-то важно. - иногда я себе позволяла считать, что не такая уж страшная. но это немного сложно, когда все кругом говорят обратное. - говорю это с улыбкой на лице, но по правде всё внутри меня буквально трещит по швам. потому что это больно - быть для всех бельмом на глазу, самым ужасным человеком в мире.
тем страннее, что после этого он предлагает мне ещё и совместное чтение. поднимаю на него взгляд, несколько ошарашенная таким предложением, но уже предвкушаю будущие мгновения. - я могу брать книги из библиотеки? на самом деле, я очень люблю читать! - наверное, в основном из-за того, что у меня не было особо много способов развлечь себя взаперти. - я могла бы... брать ту же книгу, что и вы? чтобы мы могли обсудить прочитанное. - смущенно лепечу я, почти утыкаясь лицом в цветы. боже, и с каких пор я позволяю себе настолько много вообще?

но несмотря на наш диалог в саду, на все его дозволения и мягкость в моём отношении, становится очень неловко в день встречи в столовой. что, если я что-то неправильно поняла? выдыхаю медленно, разглядывая те самые цветы на прикроватном столике. нет, я должна пойти! ведь он позвал... оцениваю несколько своих платьев - я их подшила, чтобы подходили более-менее по размеру, но некоторые части исправить оказалось довольно сложно. например, в местах, где ткань уже начала распускаться, или там, где бант замохрился. выбираю самое аккуратное платье из всех кремового оттенка, а затем собираю волосы светло-зелёной лентой. решаю надеть туфли со свадьбы, потому что другой вариант будет ещё более болезненным для предстоящего урока танцев.
спускаюсь в столовую, не поднимая взгляд на слуг, которые могут испугаться моего явления. замираю в дверях, коротко окидывая помещение взглядом - большое, просторное и очень светлое; вау! даже отвлекаюсь немного от того, что мужчина направился прямо ко мне с поданной рукой. моргаю несколько раз, словно стараясь вернуться в реальность, и смущенно принимаю его ладонь, проходя вместе с ним к отведённому месту. раз он сам пригласил меня, то всё должно быть в порядке, верно? - всем доброе утро! - запоздало говорю я, вторя более раннему пожеланию; стоит привыкать теперь, так странно...

лицо матери виктора выглядит слишком уж недовольным, поэтому я решаю не сталкиваться с ней взглядами; а вот отец кажется более мягким, настроенным на что-то хорошее. это вызывает улыбку на губах, да и вопрос тоже. - большое вам спасибо, виктор! - сразу же говорю об этом, отмечая приготовленные салат и бутерброды. он действительно очень заботливый!
- и дело не в том, что я не люблю яичницу - о, уверена, что это очень вкусно и что ваши повара готовят её просто великолепно. но просто... у меня аллергия на яйца в чистом виде, поэтому лучше не стоит рисковать, чтобы не портить трапезу. - смеюсь неловко, беря приборы пальцами. боже, у меня настолько дрожат руки, что вот-вот гляди и выпадут. так и случается; они все решат, что у меня совсем нет манер или какого-то обучения. - о, извините меня. я так волнуюсь. - втягиваю воздух, чувствуя, как в легких нарастает давление. боже, не хватало только приступа. хорошо, что я приняла лекарство, лишь бы оно помогло вообще. - а что вы любите из еды? на самом деле, я тоже умею готовить и могла бы заняться приготовлением одного из будущих завтраков. - обращаюсь сразу ко всем.
кажется, тут доныне молчаливая женщина уже не слишком сдерживается: - не стоит, милочка. ведь мы для этого держим поваров. едва ли ваши навыки сравнятся. - смущенно опускаю голову, чтобы уткнуться взглядом в тарелку. почему я такая неловкая? не стоит также забывать, что меня считают злом во плоти; наверняка, мою еду бы попросту побоялись есть. - и-извините, я не пыталась сказать этим ничего плохого. - поворачиваю голову, чтобы взглянуть на виктора. мне бы хотелось приготовить для него что-то, но что, если это действительно может навредить ему? стоит опасаться.

почему только я такая неуклюжая? прожить столько жизней и не научиться нормально держать столовые приборы, как же стыдно! моё сердце бьётся настолько громко, что я едва различаю слова со стороны; но, кажется, это голос виктора? поднимаю голову нерешительно и взглядываю на него; судя по лицу, он не зол на меня за эту оплошность, но наверняка ему немного (или много?) неловко. из-за того, что я - его жена? повезло ещё, что здесь нет посторонних людей, которые могли бы потом высмеять меня, его самого и семью, раз уж взяли такое чудо к себе. беру себе на заметку, что мне стоит заняться этим тщательнее, чтобы больше не позориться вот так. что может быть хуже плохого впечатления в обществе? если меня, конечно, когда-либо пригласят в общество...
перевожу взгляд на неожиданно возникший перед глазами бокал с соком, неловко улыбаясь. почему он настолько заботливый в отношении меня? возможно, он тоже хочет иметь не просто жену, но женщину рядом с ним? щёки вспыхивают из-за этих мыслей; что, если мы когда-то действительно будем близки? хоть сейчас и сложно такое представить. о чём я вообще думаю только из-за того, что он налил специально для меня сок? касаюсь своего завитого локона, почти сразу же отдёргивая руку. как-то нехорошо трогать свои волосы за столом, да и вообще отвлекаться от еды, тем более от той, которую приготовили специально для меня. сердце от этой мысли неожиданно ёкает, и я тут же берусь за бокал, чтобы сделать несколько глотков сока. - о, это очень вкусно! - отмечаю я, не в силах скрыть своего искреннего удовольствия и удивления же.

ответ на мой вопрос, к счастью, звучит не только со стороны матери виктора, но и от него самого. и тот, конечно же, куда важнее! это буквально заставляет меня воспарить духом; он не отказывается от того, чтобы попробовать мою еду и даже доверяет выбору. улыбаюсь, поглядывая на него со всей нежностью, которая только образовалась в моей душе из-за этого. не уверена, может ли мне стать ещё лучше, чем сейчас? вдруг тогда моё сердце не выдержит? потому что уже сейчас мне тяжело принимать настолько хорошее отношение к себе; в плане, это так непривычно, что каждый раз всё внутри трепещет. вдруг из-за этого тоже можно умереть? но, по крайней мере, это будет приятная смерть.
но когда же я смогу ему что-то приготовить? кажется, перед этим нам стоит немного сблизиться, чтобы ему всё же было чуть приятнее пробовать мою стрепню. заранее обещаю себе постараться изо всех сил, когда буду готовить! но что бы ему сделать? стоит ли придумывать что-то особенное, или лучше не мудрить и сделать то, в чём я хороша? хотя, вдруг это лишь с моей точки зрения? ведь никто и никогда не пробовал то, что я готовила. вдруг на самом деле я делаю это просто ужасно?
это пугает меня и потому я откладываю обещанное, погружаясь в неожиданные события своей новой жизни. ведь, как и обещано: я гуляю по саду, мы вместе трапезничаем, а ещё танцуем. последнее удаётся всё лучше с каждым новым движением; хоть я всё ещё чувствую скованность, но всё же рядом с ним мне становится куда легче!

ну и, конечно, есть дискомфорт из-за свадебных туфель, которые несмотря на то, что почти как раз мне, мешают свободно двигаться и следовать за ведущим меня в танце виктором. я каждый раз рассыпаюсь в извинениях, когда наступаю на его ногу, и испытываю настолько огромный стыд, что хочется скрыться в тёмном уголке и никогда не выбираться. но он держится достойно (может, даже слишком?) и остаётся вежливым со мной, несмотря на мои отвратительные навыки.
а в этот раз даже поднимает на руки, когда одна туфелька безнадежно сваливается с моей ноги прямо во время нашего вальсирования. мои щёки вспыхивают, а преподавательница танцев тут же отворачивается от нас, словно стараясь дать немного пространства. надеюсь, что я не начинаю дышать, как запыхавшаяся лошадь из-за этого? потому что нервы поднимаются не на шутку; меня никто и никогда не прикасался так. одно дело танец, но это... кажется чем-то большим. может я просто ошибаюсь?

очень радуюсь, когда он отходит от меня в сторону, давая возможность выдохнуть и немного собраться с мыслями, чтобы не выглядеть, как напуганная лань. - ну... просто эти туфли мне почти по размеру, так что в них удобнее всего. - не звучит ли это слишком жалко? боюсь, что он может воспринять это как-то не так; у моих родителей попросту не было средств, да и времени, чтобы одеть меня как следует перед отправлением в эту семью.
параллельно принимаю туфельку из его рук и опускаю на пол, пока решая не надевать её обратно. тем более, что мои ладони оказываются перехвачены, а внимание оказывается полностью приковано к мужчине. - десять? о, это явно слишком. я не хочу тратить деньги, которые вы зарабатываете своим трудом. думаю, что это неправильно, но... позорить вас тоже не хочу. я выберу одно красивое платье, а все остальные более скромные. как и туфли. тем более, что я никуда не выбираюсь особо и оно мне не так уж нужно! - вряд ли я в ближайшее время буду выбираться с ним на какие-то балы или другие мероприятия, так что и красивая одежда не слишком нужна.
преподавательница напоминает нам об уроке, хлопая в ладоши. моргаю несколько раз и поднимаюсь на ноги, резким движением надевая туфлю. мозоль, натёртая ещё на предыдущем занятии, даёт о себе знать неприятной болью, из-за чего я стискиваю зубы и склоняюсь, чтобы провести пальцами по влажной ткани чулок. мозоль лопнула? приподнимаю ногу чуть выше, чтобы взглянуть на кровь, проступившую на белой ткани и вздыхаю. сколько ещё осталось от занятия? хватаю виктора за запястье, почти сразу смущаясь из-за своей резкости. - простите... можем ли мы закончить на сегодня? мне очень неловко, но боюсь, что от меня будет мало пользы сегодня. - указываю на свою ногу, на которую едва наступаю теперь.

интересно, хоть когда-то я перестану смущаться из-за каждого прикосновения моего мужа? (или хотя бы от мысли, что он действительно мой муж!) с одной стороны, кажется, что да, ведь со временем я стала меньше краснеть во время наших танцев. но... некоторые его прикосновения всё ещё отдаются в сердце по особенному, несмотря на то, что те повторялись уже не один раз. и хотя первые разы были самыми яркими, каждый последующий остаётся в равной степени заметным и заставляет всё внутри трепетать. но что удивительно - первые разы вспоминаются именно с беседки, с танцев, но не со свадьбы - наверное оттого, что тогда я слишком волновалась обо всём сразу.
теперь же есть реальная возможность построить отношения с человеком, который не страшится меня настолько сильно и не пытается сбежать. наверное, это заставляет волноваться меня ещё пуще прежнего. но на занятиях я стараюсь держаться; особенно, после многократных выговоров со стороны преподавательницы, которая уже устала смотреть на мою подрагивающую фигурку - видимо, иной раз меня качает, как осенний лист на ветру. её комментарии становятся реже к н-ому занятию, но может потому, что она уже устала повторять одно и то же? хотя, я искренне надеюсь, что всё же это из-за появившегося прогресса. ведь, кажется, что мы всё же стали сталкиваться реже, хотя из-за туфлей (и я надеюсь, что только из-за этого) мои движения иной раз оставляют желать лучшего.

особенно, во время нашего десятого занятия; ноги едва слушаются меня, но может тому даже есть особая причина? почему-то кажется, что виктор сегодня прикасается ко мне слишком ощутимо. может это из-за того, что я не надела под платье топ? да и сама ткань платья не настолько плотная, как обычно. поэтому каждое его скольжение, каждое прикосновение подушечками пальцев, каждое аккуратное надавливание, отдаётся в моём сердце стократно. очевидно, это поднимает целую бурю эмоций внутри, которые довольно сложно контролировать. больше я не допущу похожей ошибки в будущем, потому что... не хватало ещё задохнуться прямо во время того, что вызывает такую радость и наслаждение. это будет слишком странно! да и мало ли что он вообще может подумать? не всем нравится, когда девушка настолько часто смущается, да ещё и неясно из-за чего.
хотя, учитывая, что у меня вообще нет опыта в общении, а уж тем более с мужчинами, мне можно сделать и скидку? только не знаю даже, как об этом попросить; да и разве это может быть незаметно по мне? уж явно я не очень умею скрывать свои эмоции, да и смущаюсь слишком часто, пока стараюсь придумать верные слова. даже из-за платьев и туфлей... я не привыкла к такому отношению, я не привыкла к тому, что кому-то есть дело. втягиваю воздух, отвечая сначала на первый вопрос, прозвучавший какое-то время назад. - у меня две пары туфель, - неловко признавать это, даже стыдно, но и скрывать особого смысла нет. - хорошо, как скажете! - решаю не спорить и со вторым требованием; раз он сказал, что так надо, то стоит следовать указаниям. да и объяснение тому находится действительно разумное. - люди не боятся звать и меня тоже? - прижимаю ладонь к груди, задавая вопрос скорее вселенной? откуда виктору знать ответ на подобный вопрос? это странно немного, и непривычно. но может не все мыслят также, как моя семья, и мама виктора, и многие другие люди? столько ещё неизвестного!

тем разумнее было бы заняться оттачиванием своих навыков, чтобы не оплошать на публике, но вряд ли у меня сегодня получится. из-за этой оплошности с натертой мозолью, стыд и испуг поднимаются в моей груди, и лишь усиливаются, когда виктор отчитывает меня. - я правда не хотела, чтобы так получилось. я не думала, что она... - замолкаю и сажусь на кресло позади, чтобы выполнить его указание как можно быстрее. ударит ли он меня за всё это? он выглядит очень раздосадованным, злым даже, но я уверена, что он бы не стал бить женщину. так что это лишь мой глупый страх, вызванный чем-то надуманным.
с силой покусываю губу, наблюдая за тем, как преподаватель уходит из комнаты, оставляя нас наедине. почему-то все внутри сжимается в этот момент; из-за того, с какой силой он швырнул треклятые туфли в ведро, или из-за того, как он смотрит сейчас (пусть и не на меня). - я думаю, что к следующему занятию уже смогу танцевать. - извещаю очень аккуратно, чтобы не разозлить его ещё больше. хотя не уверена, что получается? - обычно я не очень требовательна в таких вещах. в смысле, я хорошо справляюсь со сложностями, и вот сейчас сказала, когда действительно не могла больше делать что-то. - ведь так оно и было? я даже не стала пытаться скрывать от него, когда всё стало очень плохо. до этого особо сильной боли не было, лишь опасения, что мозоль лопнет (которые уже оправдались).

вздрагиваю, когда он быстрыми шагами сокращает расстояние между нами и зажмуриваюсь на мгновение, на автомате ожидая худшего. а на деле происходит совсем другое - он поднимает меня на руки по собственному желанию, хотя я могла бы дойти сама, даже немного странно. аккуратно обнимаю его одной рукой за шею, чувствуя, как бешено колотится сердце; почему это вообще так приятно, учитывая что мгновением раньше я не могла совладать со своим всколыхнувшимся страхом?
его мама вытаскивает меня из этого состояния, но ненадолго, почти незаметно, потому что мы преодолеваем её слишком быстро. - добрый день, мадам ван ариас. - мой голос слишком тих, но мне захотелось выразить хотя бы какую-то долю уважения сейчас. иное было бы странно.
а потом... потом я не могу оторвать взгляда от лица своего мужа; я и раньше позволяла рассматривать его немного, но тут позволяю себе это безо всякого зазрения совести. он красивый; хоть черты его лица и резковаты, а взгляд кажется тяжёлым, уголки губ опущены почти всегда. может это делает его даже красивее? упускаю нервный вздох из-за этих мыслей, а после сталкиваюсь с ним взглядами. мои щёки тут же вспыхивают, словно меня застали за чем-то неприличным, и я опускаю глаза к его рубашке. - простите. я смутила вас? - хотя, его лицо осталось непроницаемым; наверное, ему всё равно, смотрю я на него или нет?

а вот я смущаюсь очень и очень, и очень сильно, когда он предлагает свою помощь в обработке ран. с чего бы вдруг ему заниматься подобным? - я смогу обработать сама, тут нет ничего страшного, правда. - смотрю в его спину, теребя при это локоны волос. дура! чем я занимаюсь вообще? снять чулок всё равно пригодится, да и... стоит ли вообще злить его ещё больше, запрещая что-то делать? мы ведь женаты, в конце концов! с чего бы мне отказываться от того хорошего, что само рвётся ко мне в руки? - в нижнем ящике тумбочки есть несколько средств, они подписаны, - приходилось учиться чему-то самостоятельно, чтобы как-то выживать в одиночестве. так что о базовых лекарствах я прочитала в книгах, сумела выпросить для них травы и сделать что-то. вроде, оно даже помогало.
быстро стягиваю чулок, стискивая зубы, когда отдираю чуть прилипшую ткань от раны. - вы уверены, что хотите сделать это сами? - всё же смущение берёт верх, когда он опускается передо мной на одно колено. - как-то это неправильно, что вы сидите передо мной вот так. - всё-таки я стала для него ношей, уж наверняка.  - а ещё это очень... - когда он поднимает на меня взгляд, то у меня словно пропадает дар речи! двигаю губами, но никак не могу вымолвить и слова. прокашливаюсь неловко, а затем и вовсе закрываю лицо двумя руками. вот уж да, это очень смущает!
резко дёргаю ногой, когда он проходится по ранке. - о боже! простите меня. я не ударила вас? - тут же раскрываю своё лицо, взволнованно оглядывая его. напрягаюсь вся, как струнка, чтобы больше не допустить такого. хотя мои щёки всё ещё горят из-за стыда, из-за смущения! как же хочется вжаться сейчас лицом в подушку. - вам комфортно находиться рядом со мной? - неловко спрашиваю я, желая убедиться, что наше совместное времяпровождение не кажется ужасным. - просто я начала читать ту же книгу, что и вы... ну, я видела название на обложке. и подумала, что если вам не очень противно, то мы могли бы обсудить её? - могу ли я сама предлагать встречу? это так наивно!

почему я так нетребовательна, будучи герцогской дочкой? я задавалась этим вопросом, смотря из окна своей башни, я завидовала своей сестре, которая живёт полной жизнью, я думала о том, что же будет если я всё-таки выживу и смогу выбраться. но ответ почти всегда был один - разве я могу желать большего, чем имею? разве имею право на такое, учитывая свою природу, учитывая страх окружающих? все твердили мне, что нет, не имею. и всё же странные мысли о том, что моя сестра живёт намного лучше, закрадывались в голову и воцарили внутри полнейший хаос. почему она наслаждается жизнью, пока я заперта подальше от общества? почему она ходит ворковать с парнями, пока я могу читать об отношениях лишь в книгах? почему она наряжается в красивые платья, примеряет роскошные туфли и украшения, пока я ношу одно и то же годами? родители уже говорили ответ на этот вопрос, и именно он сейчас срывается с моих губ: - я ведь не могу выходить в общество, так зачем мне это большее? - и это показалось логичным, потому что к такому я привыкла. но что, если сейчас всё изменится, наконец? ведь даже он заговорил о семье; о новой ведь, не так ли? ведь именно он сейчас предлагает мне обновить гардероб, несмотря на возникшие возражения, да и он же разрешил мне прогулки по саду, даже с возможностью оставаться в его компании, специально для меня просил готовить отдельные блюда. это ли не забота? - теперь всё может измениться, так что... спасибо. - то единственное, что я произношу в ответ. не знаю, могу ли отблагодарить как-то ещё? не поцелуем уж явно. это может его скорее напугать? да и я сама слишком не готова! но вот смогу ли я научиться быть более требовательной - и к себе, и к своей семье? это покажет только время, но по крайней мере мне позволяют так думать. 

раньше я гордилась тем, что я сама себе делала лекарства, но после реакции виктора мне становится очень неловко и даже стыдно за себя. они выглядят слишком убого, слишком не похоже на настоящие? вроде бы, я делала всё, как описывалось в книге, но это, конечно, старые и очень же народные техники. прикусываю нижнюю губу, следя за тем, как он дёргает за колокольчик, которым я почти не пользовалась за всё это время. а стоит ли вообще кого-то звать? в плане ран мои средства точно работают! - ну они могут выглядеть не совсем красиво, но раны оно заживляет! - не знаю почему стараюсь так сильно, чтобы защитить свой труд; задевает ли меня его отношение к моим стараниям? да не совсем. может я ещё боюсь момента, когда придет служанка? ведь обычно...
когда она раскрывает дверь и мы встречаемся взглядами, то я слышу лишь бесконечное негодование; естественно, никто не хочет идти ко мне обычно, потому что мало кто не боится. её поведение меня совсем не удивляет, и даже если задевает, то совсем немного; в конце концов, я привыкла к такому. но вот мой муж - дело другое; он явно не ожидал такого в своём доме, судя по всему. нервно втягиваю воздух из-за его слов; почему его голос настолько резок, почему он настолько зло смотрит на эту совсем ещё девчонку? стоит ли мне вмешаться? я ведь вижу, насколько той страшно; наверняка у неё есть семья, которой она тоже помогает материально, а может даже и ребёнок.
- не надо... - говорю я с запозданием, когда девчонка уже убегает (наверняка в слезах) прочь. - они просто боятся меня. никто не хочет навлечь на себя или близких беду. - сжимаю руки между собой, не решаясь поднять на мужчину взгляд. что он обо мне подумает? я такая слабая, наверное это всё звучит так нелепо и так глупо. - да и то, что вы уволите её, ничего не изменит. это лишь заставит слуг ненавидеть меня сильнее. например, они посчитают, что это мой демон подтолкнул вас к такому решению. пойдут слухи, даже ещё больше, чем было раньше, но теперь они будут относиться и к вам тоже. я такого не хочу! вы не заслуживаете порицания, или любой возможной грязи лишь из-за того, что женаты на мне. - достаточно ли этих слов? донесут ли они то, что я желаю сказать искренне? донесут ли волнение? покажут ли хоть толику разумных рассуждений? ведь те, кто верят, будут продолжать считать это правдой, даже если найдутся разумные доводы, что это неправда.

ждать другого слугу, видимо, придётся долго, поэтому муж решает воспользоваться моей склянкой. хоть и не очень доверяет содержимому, судя по взгляду, а затем и по словам. - я читала много книг о травах и их свойствах, читала о народной медицине, поэтому кое-что смогла извлечь. - смущённо произношу я, потирая ладонями между собой. и что он обо мне подумает? например, что я сумасшедшая! хотя, этого мнения я не могла избежать с самой нашей первой встречей. ведь нормальность - это вообще не то, что можно сказать обо мне.
почему я настолько смущаюсь из-за прикосновений? а может ещё и из-за того, что он сидит передо мной, а юбка задирается вместе с каждым движением ноги? может ли он увидеть больше, чем должно быть дозволено? хотя, мы ведь женаты. может ли вообще здесь существовать грань дозволенности? он может взять меня в любое время, если когда-то захочет. нет-нет-нет, об этом никак нельзя думать!
- книга... - шепчу я сначала, стараясь привести мысли в порядок. я надеялась, что он захочет встретиться со мной в отдельное время ради этого, но... и сейчас неплохо? даже если это будет впопыхах. - ах да, собор парижской богоматери, гюго. тема уродства, отчаяния и заточения практически в одиночестве показалась мне близкой. да и эсмеральда, которую обвинили чуть ли не в связи с дьяволом - а именно в колдовстве, убийстве, была близка мне с того момента. хоть моя ситуация и немного другая. но зато эта книга показывает, насколько легко поселить в людских головах мнение, даже если раньше они видели в девушке лишь простодушную красавицу. - прокашливаюсь, понимая, что там было и не только это, в конце концов. и кажется я рассказываю о себе слишком многое? из-за этого небольшого погружения в себя, даже не обращаю внимание на боль особо, лишь подрагиваю иногда. - я просто не знаю, а дочитали ли вы эту книгу? может я слишком спешу? - всё-таки я заметила его с ней не так давно, а у меня-то времени явно побольше, чем у него.
затем раздаётся короткий стук, который отвлекает меня от созерцания мужчины. - господин, я принёс аптечку, которую вы просили. - заявляет мужчина с порога; сам дворецкий решил прийти? видимо, девушка всё же передала всю ситуацию. он прошел внутрь и поставил на небольшой столик чемоданчик. - фрейя также рассказала, что совершила огромную ошибку. извините за такой вопрос, господин, но мне действительно уволить её? - долго ли она работала здесь? я не старалась запомнить слуг, потому что редко с ними пересекалась, но всё же.

поступаю ли я неправильно, заступаясь за людей, которых считаю невиновными за свой страх? ведь на то, в какой среде они воспитывались и какую веру им привили, невозможно как-то повлиять теперь. да и имеем ли мы право? в народе сказ о проклятом красном глазе повёлся уже давно, ещё до моего рождения. я не могла быть первой такой, и едва ли буду последней. перерождались ли они также, как я, возвращаясь всякий раз к начальной точке своей жизни? и что, если это действительно демоническое воздействие, о котором я предпочитаю молчать?
да и что тут попишешь, если в моей душе пробуждаются самые тёмные желания из-за его слов. виктор действительно готов отказаться от всех тех, кто смотрит на меня и относится ко мне как-то не так. я завидую самой себе, и это... вновь заставляет думать о демоне. нельзя же так! ведь девчонку теперь выкинут на улицу; что, если её больше нигде не возьмут? такое резкое увольнение едва ли будет значить что-то хорошее в глазах других работодателей. конечно, если они об этом узнают. - вы правы. если она не хочет работать, то будет получать деньги просто так. а это неправильно. - облизываю нижнюю губу, раздумывая над тем, а стоит ли его попросить написать для неё рекомендательное письмо? едва ли это разумная идея, учитывая его реакцию.
стоит ли портить такой хороший момент? он даже отвечает мне с какой-то особой теплотой, просит не беспокоиться (хотя, как я могу?) и уверяет, что сможет справиться с такими сложностями (а сталкивался ли он раньше с порицанием общества? это бывает нелегко). но я лишь легонько киваю в ответ, решая не углубляться в эту тему слишком сильно, чтобы не поранить нас обоих.

и жаль, что я так резко начинаю разговор о книге, предварительно не поинтересовавшись на какой он стадии прочтения. становится неловко из-за того, что я так необдуманно рассказала ему много лишнего. будет ли ему интересно читать теперь? найдет ли он там что-то близкое для себя? хотя, при прочтении это далеко не самое важное! ведь я читала и сказки, которые не имеют ничего общего с моей жизнью, и все равно радовалась их концовкам, и романы тоже, в которых девушки отыскивали любовь всей своей жизни.
да и, по правде говоря, проводить параллели с собой, своей жизнью, когда читаешь что-то трагическое, а местами и жуткое - не самое приятное занятие. даже странно, что я так резво созналась ему! наверное это из-за волнения, а ещё и из-за того, что раньше я ни с кем не обсуждала прочитанное. вот и ляпнула первое, что пришло в голову. хорошо, что в ответ он лишь шутит, не собираясь зацикливаться на моих переживаниях. это к лучшему. - о, нет... если бы я сопоставляла вас с ней, то мне стало бы очень грустно. ведь ей был очень неприятен квазимодо из-за его уродливости. - потираю ладони между собой, понимая, что в моём случае всё хотя бы не настолько плохо. да и он не выглядит так, словно не может даже смотреть на меня. иначе был бы он здесь?..
неожиданно образовавшуюся идиллию нарушает дворецкий, я даже упускаю вздох разочарования, но тут же прикрываю свои губы, понимая, что никто ничего не заметил. - а эта девочка сможет найти себе другую работу? её возьмут в другой дом служанкой? - всё же интересуюсь, испытывая своего рода беспокойство. дворецкий вежливо не слушает нас (или делает вид) и уходит исполнять приказ. - вы что, скоро уйдете? - надеюсь, что в моём голосе не сквозит сожаление, или даже разочарование.

тем более, что это не происходит сразу. предложение посидеть на балконе заставляет меня вспорхнуть; правда, боль в ноге отзывается слишком резко и заставляет меня сжаться на мгновение. - это отличная мысль! я просто обожаю это место. вся комната прекрасна, но балкон - это что-то очень особенное. я люблю сидеть здесь в любую минутку, когда нахожусь в комнате. здесь так пахнет цветами, а ещё открывается романтичный вид на сад, озеро и лес. - мечтательно произношу я, пока подхожу к нему и опираюсь ладонями на перила. - я так много болтаю лишнего, - неловко добавляю я, поправляя прядь волос, которую только что растрепал ветер.
но он не убегает от меня, и даже возвращается вечером, чтобы вместе поужинать. обещает, что придёт на завтрак, и я резко выпаливаю: - я попробую приготовить что-то для вас! я ведь обещала. - едва получается скрыть улыбку, поэтому я отвожу взгляд на темнеющее небо. а может между нами всё будет не так уж плохо? у нас есть все шансы стать настоящей семьёй.
и я хочу это укрепить. поэтому просыпаюсь с утра пораньше, отправляюсь на кухню, чтобы взять нужные ингредиенты и заняться приготовлением. я хочу сделать что-то сладкое, что-то нежное, как рассвет! и как наши отношения. - соберись! - напоминаю себе, наконец берясь месить тесто. убираю его в самое прохладное место, которое здесь есть, на часок. сама принимаюсь набирать из корзиночек свежую клубнику, малину и голубику. несколько ягод раздавливаю, чтобы потом положить вниз, остальные будут цельными.
по итогу выходит три небольших ягодных пая, которые должны быть вкусными? я не решаюсь попробовать и кусочек, потому что это ведь не мне! когда завтрак начинают сервировать, то я ставлю и свои изделия на небольшой поднос. - скажи потом, как тебе. только честно! - я готовила подобное ещё в прошлой жизни, но теперь же... кто знает.

- да, я помню про заказ! - ответственно заявляю я с лёгкой улыбкой, а затем мы оба принимаемся завтракать. что может пойти не так с модисткой? он так волнуется, потому что я не слишком покладиста? конечно, столько нарядов и обуви всё ещё кажется перебором, но раз таково его желание, то как я могу отказать?
поэтому и мадам де лакруа говорю обо всём откровенно, когда мы листаем каталог. даже на ходу успеваем придумать пару платьев, которые будут лишь для меня. это так необычно, но отчего-то кружит голову. - а сейчас снимем мерки, - я встаю на небольшой подиум, снимая платье, чтобы остаться в одном лишь нижнем белье. - стоит ли мне снять и верх? - но от какого предложения лишь отмахиваются. разве так мерки не будут точнее?
мой муж врывается в комнату как-то неожиданно, но я не сдерживаюсь и улыбаюсь ему, повернувшись почти полностью. - о, проходи! мы уже почти закончили с мерками, а ещё выбрали несколько платьев и туфель. но ещё не все... - может, он даже сможет помочь с выбором? но почему вдруг вокруг повисает такое дикое молчание? опускаю взгляд на себя, припоминая, что между нами ничего не было и он не видел меня раньше в нижнем белье. - ох, боги! буквально пару минут. - смущенно лепечу я, надеясь, что девушка-помощница поторопится снять всё до конца. кажется, она и сама это понимает, начиная кружить и записывать всё ещё быстрее прежнего. - думаю, что мадам де лакруа пока может показать тебе выбранные дизайны? я не знаю, подойдет ли мне такое... может ты сможешь подсказать? - ведь мнение мужчины очень важно!

когда я ехала сюда, то даже не представляла, насколько большим счастьем окажется для меня нахождение здесь, насколько большим облегчением. я просыпаюсь каждое утро, чтобы выглянуть с красивого балкона, увитого разросшимися растениями, и вдыхаю яркий аромат цветов, я пью горячий чай с фруктами, читая очередную историю любви, которая уже не кажется такой недостижимой, я участвую в совместных трапезах с семьёй, которую уже даже не надеялась обрести, я следую в самый дальний уголок сада, чтобы найти там своего мужа и присаживаюсь рядом с ним молча. порой я читаю вместе с ним, а порой просто любуюсь им исподтишка. он красивый, пусть и выглядит довольно грозно; и из многих людей, которых я встречала и которые выглядели куда как более миленько, он оказался самым добросердечным. по крайней мере, в отношении меня; чем я заслужила такую сказку?
иногда мне кажется, что всё может обернуться плохо, если я позволю себе забыться. что, если он пострадает из-за меня? вот то, о чём я не могу перестать думать, сколько бы не пыталась заставить себя. я не прощу себя, если виктор пострадает из-за моей дурацкой... что бы это ни было. болезнь? а, может, это проклятье? или у меня просто разноцветные глаза! я сама не до конца понимаю природу, как и никто кругом, поэтому сложно судить наверняка. но уж то, что я начинаю позволять себе лишнего с каждым днём всё больше, очевидно совершенно точно. да и как же можно удержаться?

ведь он говорит о том, чтобы я не думала о других, тем более о тех, кто причинял мне боль. может он и прав? в конце концов, может в этой жизни я действительно смогу обрести полноценное счастье. так почему я должна терпеть все эти насмешки, всё это жестокое обращение? виктор пытается защитить меня ото всех, и я просто обязана позволить ему сделать это! нельзя отталкивать то, что само идёт ко мне. нужно уже попробовать жить как-то иначе, чтобы эта череда перерождений прекратилась хоть когда-то. ведь я даже чувствую себя гораздо лучше, чем в прошлой жизни... может, мне всё-таки суждено будет прожить дольше рядом с ним? мне бы очень этого хотелось.
ведь он кажется идеальным мужем. даже не жалуется на мою стряпню, хотя вряд ли она могла получиться настолько же хорошей, как у поваров в этом доме. и всё же мне становится безумно приятно, что он оценил это и даже сделал комплимент. мне хочется делать для него больше! хоть и не представляю, в чём могла бы быть полезной? может стоит самосовершенствоваться, чтобы не быть просто балластом на его шее. но пока же...
в основном, это именно так. ведь даже одежду с обувью приходится покупать на его деньги; и хотя я выбираю ткани подешевле, а украшений поменьше, но денег всё равно выходит прилично (хотя, мне и сложно оценить наверняка!). но для предстоящего званого ужина и бала мы выбираем платья попышнее, пороскошнее, хоть я и чувствую себя не в своей тарелке. как я буду выглядеть в таких шикарных вещах? не будет ли это смешно?

в назначенный день служанка даже помогает мне собраться, так как это дело требует лишних рук - причёска, макияж, корсет, нижние юбки. сплошная морока, в общем. меня ещё и затягивают настолько туго, что становится страшно, а выдержу ли я весь вечер? - сейчас модно, чтобы талия смотрелась очень тонкой. - отмечает девчушка, пока утягивает все ленты сзади, а я кривлюсь от странного ощущения удушья. по итогу мы идём на небольшой компромисс - она немного ослабевает его, потому что иначе я бы даже выбраться не смогла из этой комнаты.
светло-зелёное платье, напоминающее мне о кувшинках в пруду, серебрится на свету из-за тонких сплетений и вышивок. я никогда не видела настолько красивой вещи! у меня даже дыхание перехватывает, но я не рискую отвести взгляд. это волнение не должно перерасти в приступ, не сейчас. меня упаковывают в платье, как какой-то подарок, и я удивляюсь собственному отражению в длинном зеркале. ведь даже на собственной свадьбе я выглядела значительно страшнее, чем сейчас; как-то это неправильно... - пора, леди ван ариас. - оповещают меня, после чего приходится последовать по коридорам в обеденный зал.
когда двери передо мной открываются и я встречаюсь с десятком заинтересованных взглядов, то становится не по себе. я и до этого думала о том, что мне придётся провести с незнакомцами довольно много времени, но успокаивала себя тем, что я их волновать не буду. видимо, зря. череда шепотков окружает меня, словно рой пчел, цепляется за кожу и волосы, страх и отвращение в чужих взглядах въедается глубоко-глубоко, под самое сердце. время словно бы замедляется, но в самом ужасном из смыслов! мои руки начинают трястись невообразимо, а дыхание спирает всё больше. я цепляюсь за первое попавшееся настолько остервенело, что даже ладонь начинает болеть.
- я не могу... - выдыхаю эти слова прерывисто, сгибаясь под натиском собственной неуверенности, страха и отторжения. все эти люди ненавидят меня, так как я могу здесь находиться? мне нужно вернуться в свой маленький мир, потому что... я не предназначена для этого. ведь я слышу все эти "они позвали и эту одержимую сюда?", "хотят, чтобы нас всех настигло проклятье?", и не могу не сомневаться в том, а так ли они не правы?.. ведь если что-то случится, то виноватой окажусь именно я, даже если не буду иметь к этому отношения. оседаю на колени, сжимая ткань платья, надеясь таким образом удержаться в этом жутком уносящем потоке. поднимаю руку выше, сжимая ткань возле груди, слишком больно, почти невыносимо. - помо... - тяну руку вперёд, поднимая взгляд и вижу перед собой мужа, пусть и в расфокусе. могу ли я просить о помощи? но готова ли я умереть прямо здесь? потому что воздуха кажется всё меньше, а грудь спирает всё больше.

как же я ошиблась, когда решилась пойти на этот вечер! с чего я вообще, спрашивается, взяла, что смогу быть в обществе и при этом смогу остаться спокойной? ни разу такого не было, но ожидания при том откуда-то взялись. все из-за глупой надежды, что эта жизнь выстраивается совершенно по другому сценарию, а значит все и будет совершенно по другому. что раз уж кто-то смог принять меня такой, какая я есть и не собирается убегать, то можно пробовать большее.  вот только - декорации меняются, а всё остальное остаётся неизменным. как же быстро я разбаловалась от хорошей жизни, что и приводит к печальному концу. хотя, если бы… но нет, это ведь только начало!
мое дыхание спирает за считанные секунды, а здравый рассудок ускользает того быстрее. я совершенно теряюсь в реальности, хоть и пытаюсь хвататься за какие-то отрывки, словно это поможет остаться на плаву. что, если теперь даже виктор поверит в то, что я одержима? я так рассчитывала, что перед ним у меня не случится постыдных приступов, но вот. не смогла сдержаться, называется, не нашла в себе достаточной силы. но как же так? мне так сильно хочется сейчас оказаться в своей башне — подальше от всех людей, чьи взгляды ощущаются все больше и тем самым сковывают, и подальше от новой семьи, которая уже наверняка миллион раз пожалела, что впустила меня в свой дом.
как жаль, что я даже толком не могу различить лица своего мужа. а может и не жаль? не хочу увидеть то же разочарование, какое слышу в его тоне даже сквозь пелену бессознательности. я все испортила, но даже уйти не могу. хватаюсь за плотную ткань своего нового платья, которое, как повторяла служанка, определенно понравится виктору… боже, я даже этого никогда не узнаю! стыдно, что я не смогла стать для него достойной супругой, стыдно, что я не смогла предстать перед его гостями как подобает.

нервно втягиваю воздух через рот, не чувствуя, как им полноценно наполняются лёгкие; я не могу здесь оставаться! предпринимаю попытку подняться, но почти сразу теряю равновесие и опадаю в чужие раскрытые ладони. — простите… — извинение звучит дёргано, дрожащий голос выдаёт мое состояние и наверняка напугает лишь больше.
когда земля уходит из-под ног снова, то я уже особо не сопротивляюсь; правда, опора не исчезает. или скорее верно будет отметить, что возникает новая? дрожь пробирает меня по всему телу, поэтому я далеко не сразу понимаю, кто решился коснуться меня в такой момент, не могу сфокусировать взгляд. хотя стоило бы сразу догадаться, что тут далеко не каждый решится… а если быть конкретной, то наверняка только один.
его голос служит моим якорем сейчас, пусть тот и звучит далеко не мягко. — прости! — выпаливаю одним резким словом, чтобы мой голос не дрожал слишком сильно. он даже не представляет, насколько мне жаль, насколько мне стыдно… ему бы лучше вернуться к другим гостям. зажмуриваюсь, откидываясь на подушки, прижимая руки к груди — неужели внутри меня действительно демон, ищущий путь наружу? наверняка со стороны это выглядит именно так.
лишь в один момент исчезает вообще все; когда виктор касается моей спины и прижимает к себе. дыхание перехватывает от одной только мысли, а сердце начинает частить ещё больше. это приятно, но недостаточно, чтобы перекрыть все проблемы. да и создаёт лишь больше волнения, сжимающего все внутри; о боже! почему он вдруг решил раздевать меня прямо сейчас? я не понимаю, как теперь быть…

по мере того, как корсет ослабляют, приходит чуть больше спокойствия и возможности дышать. я цепляюсь за виктора, заглядывая ему прямо в глаза, и не знаю что ответить, да и как тоже. мне все ещё сложно, и даже больно, так почему я так отчаянно стараюсь вцепиться за жизнь? можно было бы отдаться на волю своего тела. но жадность переполняет меня, и я попросту не могу не желать большего. — мне очень жаль, — вот то, что я сначала говорю, не отпуская своего мужа. что, если это последний раз, когда мы рядом? - я хотела, чтобы всё было иначе, - шепчу, почти утыкаясь лицом в его грудь.
лишь потом замечаю, что в комнате находится ещё один мужчина. это заставляет раскраснеться, а ещё поднимает очередную волну волнения в груди. так быстро? отодвигаюсь к изголовью кровати, почти вжимаясь в него, и опускаю взгляд к подушкам. что он тут ещё делает? зачем он здесь? - вы... из церкви? - мои родители пробовали разные обряды в прошлых жизнях, да и в этой тоже, и они были не из приятных. но если того хочет мой муж... - я сделаю всё, что ты скажешь, виктор, - надеюсь лишь, что при этом мой голос не дрожит слишком сильно, выдавая истинные эмоции, в которых скрыт небольшой страх и нежелание. подтягиваюсь вперёд, касаясь пальцами зелёной ткани платья, что было сделано специально для меня. - не стоило тратиться на меня. - всё равно эти вещи не пригодятся, ведь я не могу находиться в обществе. ближе к окончанию припадка я всегда остаюсь почти без сил, а ещё все мышцы, что были напряжены, ноют и хотят отдохнуть, но я продолжаю сидеть, ожидая приказа.

и откуда берётся вообще столько терпимости и заботы в человеке, который просто хотел получить титул от этой женитьбы? мои родные никогда не относились так ко мне, хотя мне же твердили, что семья — это главное, что ради семьи можно пойти на любые жертвы. конечно же, на них должна идти я, а не они. ведь именно я не удалась, как дочь; а они же — верх совершенства, верх культурной четы, которая готова нести этот венец до конца. благодаря вложениям, которые сделает теперь уже мой муж…
но согласие на эту свадьбу — не жертва для меня, а скорее спасение; только вот им этого не понять. услышь они такое мнение, наверняка разразились бы обвинениями и негодованием. как я могу быть такой неблагодарной, учитывая, сколько они для меня сделали? не знаю, но теперь все их деяния кажутся лишь сущим кошмаром наяву… кажется, будто они сделали мою жизнь только хуже своими руками.
о том намекают и слова мужа, а затем и неловкая ситуация с церковным служителем (который, на самом деле, не он). я не могу думать также, как нормальные люди; придумываю на ходу что-то похожее на ересь — то, что люди едва ли могут понять. вот и реакция после моего предположения следует в виде долгой молчаливой паузы; покусываю губу, разглядывая лишь своё пышное платье. я не создана для мира, поэтому лучше мне было оставаться в стороне. сестра бы сыграла роль жены гораздо лучше; я же только гублю честь нашей семьи… хотя, конкретно это беспокоит меня меньше всего. а вот честь ван ариасов стоило бы спасать.
поднимаю взгляд на протянутую ладонь виктора, но теряюсь в первые мгновения. как ещё только он не сбежал от меня? мягко улыбаюсь, почти снисходительно, и все же пододвигаюсь ближе. слежу за тем, как он расправляет мое платье, безо всякого лишнего движения. — я рада, если смогла порадовать твой глаз хотя бы недолго. - наверное, красивые вещи всё же способны скрасить даже мою слишком странную внешность.

врач подступает ближе ко мне и я изо всех сил стараюсь не показывать того, насколько испугана на самом деле. хотя ничего страшного и не следует. он лишь начинает задавать вопросы: аккуратно, я бы даже сказала - уважительно. - подобное начало происходить где-то после 12 лет... со смертью нянечки, я стала тревожнее; отчасти потому, что все кругом считали, что я виновата в этом - вернее, дьявол внутри меня. чтобы излечить припадки - родители нашли мне лекарство, но оно помогает не очень сильно. - вот сегодня была отличная демонстрация, например. хотелось бы мне найти причины всему этому и вытравить их из своей жизни, чтобы вдохнуть спокойно.
- могу я забрать лекарство с собой? - он хочет проверить что это? не мудрено, если он врач; и кажется, что лучше посодействовать сейчас. ведь виктор смотрит на нас довольно пристально, наверняка не ожидает моих сопротивлений. открываю первый ящик прикроватного комода, чтобы вытащить оттуда баночку и отсыпаю себе несколько штук. - можешь пока не принимать их? - он звучит настороженно и это серьёзно тревожит. киваю головой, хоть и не уверена, что исполню это обещание. если только заберет с собой всё...

так и происходит. поначалу на меня накатывает волна облегчения из-за того, что не нужно пичкать себя этим средством хотя бы временно, но потом вновь приходит тревожность. отчасти, причиной тому становится предстоящий бал, на котором я должна выделиться в хорошем смысле, а не как обычно. но какой уж там? кажется, что проще не пойти совсем... тем более, что виктор никак не намекает на необходимость или желание; не мудрено, учитывая, какую сцену я устроила в прошлый раз. может, мне стоит обсудить это с ним? даже пытаюсь пару раз после занятий по танцам, но язык никак не поворачивается в нужную сторону и по итогу я задаю лишь обычные вопросы; вроде: как прошел твой день сегодня?
ввиду больших приготовлений к балу, я стараюсь особо не показываться в доме и больше времени провожу в своей спальне. часто закрываюсь, не особо жду появлений служанки, да и в основном совсем справляюсь сама. так мне менее тревожно. жаль только, что врач пока не нагрянул с каким-то вердиктом. именно с этими мыслями я в очередной день постепенно проваливаюсь в сон, а вижу лишь демона, о котором мне все так часто говорят, да священника, пытающегося того изгнать. вот только суть в другом: это больно - и физически, и душевно. мне никогда не стать нормальной, пока не найдется тот, кто способен вырвать темную частицу из моей души? не хочу так! да и нужна ли мне вообще помощь? священник резко прижимает меня спиной к кровати, не позволяя сдвинуться, и продолжает читать молитвы. не хочу!
вырываюсь и резко оказываюсь в реальности; перед глазами всё плывет, но я точно знаю, что в комнате кто-то есть и я чувствую его прикосновение. - пожалуйста, - шепчу я, хотя не сразу понимаю головой, что никто не пытается причинить мне боль. дрожь пробирает меня насквозь и я прижимаюсь к стенке кровати, стараясь сфокусировать взгляд на присутствующем.
виктор? и я так отреагировала на него? сглатываю, стараясь совладать со своей поднявшейся паникой.- прости, я не думала, что это ты... не думала... - тянусь дрожащими пальцами к его ладони и сжимаю её настолько, насколько сила позволяет. такими темпами он точно больше решит не приходить ко мне. - это из-за сна, не из-за тебя... прости. я рада, что ты пришел. - тянусь ближе; почти сразу теряю равновесие и опадаю в его объятия, цепляясь за него слишком крепко. - я такая неловкая. - совсем не похожа на образец дворянства, на желанную невесту. - но позволь мне побыть с тобой вот так. - шепчу едва слышно, и дёргано по большей части. но близость с ним действительно успокаивает.

может и не стоило раскрывать правды о том трагичном случае? вообще проговаривать вслух о чём-то таком неразумно. теперь у них явно сложится двоякое мнение обо мне, вдруг подумают, что я способна на убийство?.. хотя это ведь совсем не так! прижимаю ладони к груди, замирая на постели. учитывая, как именно выглядит виктор, от ответа лучше не пытаться уходить. чтобы не сделать ещё хуже. — не подумай ужасного. я очень любила свою няню, и она… была, наверное, единственной, кто любила меня с теплотой. я бы никогда не причинила ей вред намеренно! в одну из ночей, она упала с большой лестницы в нашем доме и ударилась головой. я оказалась связана с этим. просто… перед этим она успокаивала меня после приступа — они начались в довольно раннем возрасте, и усилились с её смертью. все подумали, что так повлиял демон внутри меня, недовольный тем, что его пытаются упрятать поглубже. — а вдруг это действительно так? качаю головой, отказываясь принимать это за чистую монету.

тот день напомнил мне о том, что стоит всё-таки соблюдать дистанцию, чтобы никому не навредить ненароком. хотя грустно от того, что приходится отвыкать от неожиданно привычных совместных трапез, или встреч в саду, но это к лучшему для окружающих. и может для меня самой? по крайней мере, больше не придётся так волноваться, да и если никто не будет меня трогать, то все точно останутся целы. но вдруг даже так я навлеку беду? мне хочется расплакаться, но я держусь — так, как уже привыкла за долгие годы. стоит быть в одиночестве, стоит быть сдержанной в своих желаниях. может, они смогут построить для меня ещё одну башню? тогда им будет спокойнее, а мне — хоть и не приятнее, но привычно все равно.
хотя, просить о таком не спешу; надеюсь на что-то, видимо. хоть и продолжаю нервничать. и жаль, что сны не приносят никакого успокоения, хотя должны бы. я просыпаюсь, едва подавляя крик, и пугаюсь собственной реакции, когда узнаю в мужчине перед собой мужа. объятия получаются спонтанными, да и я особо не рассчитываю на продолжение, хоть и получаю его. позволяю себе прижаться поближе, слушая эти сладкие слова. может я все ещё сплю? просто кошмар, наконец, превратился во что-то очень приятное. — ты слишком добр ко мне. — а заслуживаю ли я такое вообще? многие бы сказали, что нет, но отказываться я не собираюсь. — я хочу быть под твоей защитой. — если это сон, то ничего страшного, если я позволю себе сказать больше? поднимаю взгляд и заглядываю в его глаза; почему только все ощущается так реально? провожу ладонью по его крепкому и широкому плечу, испытывая какой-то особый трепет из-за этого.

виктор задаёт сложный вопрос, или все же мое сознание, желающее выложить все, как на духу? всхлипываю, вспоминая все те сложности годами ранее. я ненавидела больше всего приходы церковных служителей, это всегда было ужасно. наверное из-за всех этих мыслей я не сразу замечаю куда более интимную близость, хоть и касаюсь его груди ладонью как-то машинально. — они пытались мне помочь, наверное. но это было больно, — физически и морально, так что держаться в такие моменты было сложнее всего.
прижаться к нему после всех этих слов кажется естественной вещью; улыбаюсь мягко, потому что сейчас мне совсем не страшно и не больно. как часто все бывает настолько хорошо? вопрос о свадьбе — логичный, но у меня есть ответ, хоть он может показаться и не слишком логичным. — дело в том, что я хотела этого… выйти за тебя замуж. — шепчу едва слышно, смущаясь собственных слов. сумасшедшая, раз сознаюсь в таком так просто. да, причина не была в нем самом, но все же это считается. — ещё я выпила куда больше успокоительного, чем обычно, потому что родители боялись сцены. да и я сама. — потираю подушечкой пальца пуговицу на его рубашке. — да и помог свежий воздух. я ещё выходила в сад во время праздника… если ты помнишь. — поднимаю голову, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. неловко, да, но все же приятно.

— думаю, что я боюсь разрушить чью-то жизнь. ведь вдруг, я всё-таки именно такая, какой меня считают многие? — мне действительно страшно из-за этого, но почему-то сейчас я больше испытываю трепет. наверное, из-за его присутствия… и, это ведь не сон? — но ты прав и в том, что я боюсь… боюсь, что ты тоже будешь думать обо мне также, как остальные. — сглатываю чуть более нервно, когда он становится ещё ближе к моему лицу. что… что происходит? это такое странное чувство; словно в животе все тянет, и я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне больше, откровеннее.
— виктор, — шепчу в его губы прежде, чем он касается их. это так ощущается поцелуй? провожу ладонями по его груди выше, сжимая плечи. боже, я точно сойду с ума! закрываю глаза, теряясь в куда более ярких ощущениях. в эти мгновения, кажется, я даже не думаю и едва дышу. отчасти из-за того, что мой рот занят и дыхания не хватает. но это приятно. касаюсь его лица, мягко оглаживаю его щеку.
— я никогда раньше не испытывала ничего подобного. а ты? — говорю уже после того, как мы останавливаемся; отчасти из-за нужды вдохнуть поглубже, а отчасти из-за легкого жжения на губах. но это все очень приятно. — боже, прости мою глупость. конечно, ты… и девушки… в общем, вы… ам. — краснею и закрываю щеки двумя руками, желая провалиться под землю. лучше перевести тему! — тебя не смущает, что я иногда смотрю на тебя?.. я могу избегать прямого контакта. — хоть и позволяла себе много лишнего.