вдох на прощание,
пообещай мне
всё изменить.

теперь вспоминать о прошлом особенно приятно, и особенно же болезненно; наверное, я держала слишком много лишних обид в детстве, не понимая толком, что всё может разрушиться в одно крохотное мгновение. я не ценила того, что имела? чем больше я выдёргиваю воспоминаний - тем больше кажется, что нет, не ценила.
я завидовала; определённости, которая была в жизни других - например, брату, который унаследует титул, сестре, которая выйдет замуж за нашего кузена. мне казалось, что в отличие от них, у меня попросту нет места в этом мире; мне казалось, что я так и не сумею его отыскать.
я расстраивалась; невозможности иной раз выйти на улицу, заняться активными играми или выйти в свет. врачи говорили, что я слишком слаба и мне следует печься о своём здоровье куда больше, чем кому-либо. врачи говорили, что прогнозы не слишком утешительные, но всё же шансы жить нормально есть.
я раздражалась; как и всякий нормальный человек, мне совершенно не нравится, когда что-то не выходит. уже тогда я понимала, что понятие талант всё же существует. я видела это в отточенных и плавных движениях своего кузена, когда наблюдала за тренировками по фехтованию. я подмечала это в осознанных речах своего брата, когда они беседовали с отцом. я наблюдала это в очаровательных взглядах и словах своей сестры, когда она общалась с другими. и не понимала, в чём я могу быть хороша... ( кажется, не совсем понимаю и сейчас ).

я стремилась быть хорошей дочерью, милой сестрой; но, пожалуй, всё это оказалось не совсем так на поверку.
- мам, но я тоже хочу отправиться с вами. тоже хочу надеть красивое платье! - я не знаю, что на меня находило такими вечерами. наверное, обида на свой собственный организм. я знала, что ничего не могу поделать с этим, и всё же старалась выторговать хоть какой-то кусочек.
- лиззи, ты же и сама знаешь, что, пока что, не можешь. не после того, что было днём, - мама всегда была очень рассудительной. сейчас я понимаю, что она просто старалась уберечь меня. что она опасалась за мою жизнь явно больше, чем я сама. приступы, при которых было больно даже вздохнуть, повторялись с завидной частотой в детстве. и начали понемногу отступать, когда я начала расти. но даже так - болезнь давала о себе знать; отчего-то чаще в такие моменты ( хотя, скорее, просто я подмечала это особенно явно ). если бы только мне знать заранее, что случится после этого пресловутого бала, то я бы вела себя иначе.
- ну и ладно! и без вас хорошо! - недовольное бурчание себе под нос было едва слышно, а демонстративная попытка отвернуться и уйти к своей постели, наверное, выглядело смешно. взглядом, раз за разом, я цепляла настойку на прикроватной тумбочке, которую нужно было принимать каждый день. мои мысли всегда были одинаковы: почему нельзя просто позволить мне нормально жить?.. а не существовать. только сейчас я понимаю, что сильно утрировала.

тем вечером я сидела в кресле своего отца, в его кабинете, и представляла себя главой рода мидфорд! занятно, если вспомнить, что такая судьба мне ( не ) была уготована. да и не очень я её хотела, ведь идеальный преемник уже был. кто ещё мог быть более достойным, чем эдвард? точно не маленькая девочка, которая хоть и интересовалась такими делами, но едва ли могла бы с ними совладать. с таким-то здоровьем.
хотя эдвард всегда ( в шутку? ) говорил о том, что с такой увлечённостью, я бы смогла стать хорошим цепным псом. скорее всего, он просто успокаивал меня, пытался поднять моё настроение. и это, неизменно, у него получалось. всякий раз, когда он улыбался, мне хотелось улыбаться тоже. а теперь, всё это - лишь блёклое воспоминание. наряду с очень ярким, когда я видела своего любимого братика в последний раз; на его лице не было самой прекрасной улыбки на свете. кончики губ были опущены вниз, рот чуть приоткрыт, словно он пытался что-то сказать кому-то, но так и не смог. невольно я уцепилась взглядом и за грубый разрез на шее, из-за которого его голова неестественно выгнулась назад.
крови той ночью было слишком много; куда бы я не побежала, в поисках хотя бы одного живого человека, всё время натыкалась лишь на хладные тела слуг. или, что куда ужаснее, родных. мне хотелось ущипнуть себя покрепче, чтобы этот ночной кошмар прекратился. тогда я думала, что такого просто не может случиться в реальности, не с нашей семьёй! сейчас же я понимаю, что это можно считать грязным финалом для людей, которые связаны с теневым миром. родные, принимавшие на себя все опасности, примерно знали, на что идут. предполагали, чем всё может обернуться.

приступа от всех потрясений, что постигли моё сердце, стоило ожидать; и в какой-то момент, когда меня уже затолкали в карету, нацепив чёрный мешок поверх головы, я думала, что не справлюсь. что мой организм всё-таки сдастся. позже я поняла, что это был бы наиболее счастливый финал из возможных. но тогда мне отчаянно не хотелось сдаваться, хотелось узнать, кто именно посмел напасть на моих любимых людей. и меня слишком волновало, что стало с марией? я так и не увидела свою сестрёнку ( ни среди трупов, ни среди выживших ). могла ли я остаться совершенно одна? ответ пришёл с другой стороны неожиданно, когда я услышала её голос.
- отпустите! вы не представляете, что сделает с вами папа! - она всегда была бойкой в отличие от меня; пока я сидела, задыхаясь под своей маской, мари уже вовсю пыталась отвоевать собственную свободу. знает ли она что произошло? едва ли. тогда я аккуратно нащупала ладонь своей сестры, чтобы сжать покрепче прохладные пальцы. едва слышно шептала ей, что сейчас стоит смолчать. кем бы ни были эти люди - они не знают пощады. в унисон моей мысли раздался противный смех с другого сидения.
- какая милашка, надо же. мы любим волевых. тем интереснее, - его голос звучал склизко, неприятно. да и как иначе? после всего, что этот человек сделал... его сложно даже называть человеком.

я никогда не могла себе представить, что жизнь приведёт меня к такому моменту. если бог вообще есть, то он явно ненавидит нашу семью. клетки, что становятся убежищем, жуткая вонь, к которой, впрочем, привыкаешь со временем, чужие крики и стоны, которые не перестают трогать. мария всегда была намного сильнее меня, но я поняла это лишь во время заточения; ведь именно она продолжала уверять меня, что рано или поздно всё закончится. что нас спасут. что всё будет в порядке. именно она прижимала меня покрепче к себе, стараясь отвлечь от чужих взглядов или слов.
- лиззи, помнишь, как в детстве мы не могли поделить ту заколку с цветком? - я поднимала на неё заплаканные глаза, не представляя, как она вообще может говорить о подобных глупостях, учитывая тяжесть момента. учитывая место, в котором мы находились. 
- да, конечно. глупо было ругаться из-за такой мелочи. - те дни вырисовывались в голове как-то сами по себе, отбрасывая меня к беззаботным денькам хоть ненадолго. мне очень хотелось ту заколку; потому что она была очень красивой, хотя, дело было скорее в том, кто её подарил... мне всегда было страшно признать даже перед собой, что мне нравится сиэль фантомхайв. жених моей сестры. это неправильно, с какой стороны не погляди. и мне очень хотелось иметь хоть что-то, что напоминало бы о нём; что позволяло бы мне мечтать совсем немного о несбыточном. - это был твой подарок, - и было нечестно с моей стороны устраивать сцены. зависть, порой, съедала мой рассудок.
- как только мы выберемся отсюда, я подарю заколку. думаю, на тебе будет смотреться даже красивее, - как-то это глупо звучало, потому что мы с ней выглядели абсолютно одинаково. неспроста ведь близняшки. порой, нас даже путали родители ( но, кстати, сиэль - никогда; видимо, действительно знал свою невесту хорошо ). наверное, лишь подобные незамысловатые разговоры позволили мне сохранить жизнь и рассудок. лишь благодаря мари я осталась жива.

клеймо въелось в мою кожу, осталось там красноватыми рубцами; и ничто теперь не позволит мне забыть о времени, которое я провела в том месте. мне бы хотелось, чтобы я была сильнее и выносливее; но никакая гордость не позволила мне тогда сдержать крики из-за возникшей обжигающей боли; металлический привкус заполонил мой рот, и лишь спустя несколько мгновений я поняла, что с силой прикусила язык. у меня болело всё тело - каждая его клеточка, каждая мышца, каждое ребро. мне казалось, что меня каждый день окунают в раскалённый воск.
мы были особенными экспонатами на этих сборищах; из-за фамилии, которую мы носим, а ещё из-за эстетичной внешности. и, конечно, потому что мы - сёстры-близняшки. это вызывало какой-то особый извращённый восторг и трепет у публики, а меня тем больше от того тошнило. кто все эти люди? догадывается ли хоть кто-то, в привычном мире, о том, какие личины скрыты под этими, наверняка приличными, людьми? убийцы, педофилы, насильники... столько вариаций, что и не счесть. одна другой краше.
они даже не заслуживают жить. учитывая всё то, что они сделали с нами и продолжали неоднократно. и со всеми остальными детьми, оказавшимися в ловушке. все мы - лишь товар на продажу. тогда внутри меня впервые разгорелось ужасное, отвратительное чувство ненависти. и гнева.

— перестаньте, остановитесь. мне больно! больно! — от криков ужасно саднило горло, но я не могла остановиться. потому что то, что делают эти мужчины, уничтожает моё тело. я пыталась извернуться изо всех своих сил, но они, ожидаемо, оказывались сильнее. лишь недовольно скрепя зубами, сжимали мои запястья за спиной крепче, проникая всё глубже и быстрее. близость, которая должна случаться лишь перед мужем и женой; лишь после святого обета, данного перед самим господом... теперь она развращена в моём понятии донельзя. смогу ли я когда-то позволить кому-то прикоснуться себя?
— прелестные близняшки, просто очаровательные, — прерывисто выпаливает мужчина, находящийся прямо перед моими глазами. занятый сейчас истязаниями моей сестры. протягиваю руку, чтобы обхватить ладонь марии, чтобы дать ей понять, что она здесь не одна. что мы выберемся отсюда, как она сама повторяла неоднократно. вот только вера в то угасает всё больше с каждым днём. ведь разве может быть здесь, внизу, среди тех, кто поклоняется самому сатане, хоть какой-то отголосок пресловутой веры?

я знала ещё тогда, какой конец нас ждёт. и всё же наивность в нас цвела; до последнего мы с мари верили, что нас спасут. задумывались ли мы о том, чтобы попробовать выбраться самостоятельно? да, но это лишь пустые мечты... сложно себе представить попытку двух тринадцатилетних девчонок, ослабленных и уставших, выбраться из этого дьявольского подвала.
- у нас не получится. я уверена, что родители ищут нас, - я до самого конца так и не решалась сказать о том, что видела в нашем доме в последние мгновения; жалею ли я о том? возможно.
- а если нас не успеют спасти?.. мы можем хотя бы попытаться, - впрочем, я сама мало представляла, каким образом мы могли бы выбраться. скорее, это был акт отчаяния - жажда умереть побыстрее. и вместе; вот только желаниям здесь сбываться не суждено. - им скоро надоест, и тогда...
тогда я не представляла, что всё случится так скоро. думала, что у нас будет хотя бы немного времени на прощание. но их приход не знаменовал ничего хорошего; ни раньше, ни сейчас. их торжествующий вид и направление к нашей клетке означало лишь одно. я прижалась к мари настолько сильно, насколько могла. знала, что это последние мгновения для одной из нас. - я люблю тебя, сестрёнка. я... я не хочу умирать, - желание всё-таки сорвалось с моих губ, но я и не думала, что оно будет услышано.
проследить взгляд высокого мужчины в маске было сложно, я не могла понять, кто из нас станет первой. я думала: уж лучше я, и, между тем, того боялась. чужая рука потянулась не в мою сторону; мужчина ухватил марию за запястье и потянул на себя, а я безнадёжно цеплялась за руку убийцы. - пожалуйста, не надо. - но он лишь отбросил меня, словно никудышную тряпичную куклу, недовольно ворча о том, чтобы не мешалась. я почувствовала лишь лёгкое жжение на своей щеке ( как оказалось, ободрала кожу ) и огромную боль в сердце. кое-как совладав с дрожью, я поднялась на ноги и вцепилась в решётку. зелёные глаза, похожие на мои до последней крапинки, с ужасом смотрели в мою сторону. губы, что до этого дня говорили лишь о надежде, плотно сомкнуты. я могла видеть, что она сдерживает свои слёзы. не хочет унижаться перед ними; я же сдержаться не смогла.

жизнь моей сестры оборвал один взмах клинка; а я лишь трусливо отвернулась, вся сжалась в осознании, что теперь осталась совершенно одна. лучше бы они забрали сначала меня, чтобы мне не довелось видеть этого ужаса, чтобы не переживать его. насколько же я эгоистичная! мне бы больше было заботиться о том, что мария мертва. мне бы оплакивать её, или отмаливать господу её душу, но вместо этого я жалела себя. отвратительно.
я безотчётно касалась прутьев клетки, вжималась лбом в прохладный металл, словно надеясь стереть произошедшее из головы. держаться становилось всё сложнее. крупная дрожь расходилась по всему телу, и я, честно говоря, не понимала, как ещё не умерла от одного из сердечных приступов. безотчётно вдыхала поглубже, ощущая, как бешено колотится сердце, готовое вот-вот взорваться. может, это было бы лучшим исходом? но я не смогла воспользоваться этой возможностью, всё равно отчаянно цеплялась за жизнь, вдыхая крохи кислорода. опустилась на пол и наблюдала, как со стола скапывает кровь моей сестры. думала о том, что мы скоро встретимся; будем вместе всей семьёй (?). вот только неожиданный погром заставил меня встрепенуться, перевести взгляд на раскрывшиеся двери.

мужчина, вошедший в это ужасное место первым, выглядит как рыцарь; не хватает только сияющих доспехов. смотрю на него завороженно, раздумывая несколько секунд над тем, могла ли я умереть. может он ангел? уголки губ легонько вздрагивают от этой мысли, но затем взгляд цепляется за огромную лужу крови. это не может быть раем. не решаюсь поднять взгляд к алтарю, на котором всё ещё лежит тело сестры. вздрагиваю, понимая где-то в уголке сознания, что вот оно, спасение. что марии оставалось ждать недолго... она должна была жить, покуда мне стоило умереть.
я распознаю лицо брата нашей матери лишь, когда мы сталкиваемся взглядами. дверца клетки раскрывается, впервые не приглашая меня к ужасам; но я всё же не решаюсь сдвинуться. разве я заслужила этого? разве будет ли какой-то прок от моей жизни? — теперь ты в безопасности, — шепчет глубокий голос, протягивая ко мне обе руки. сопротивляться нет сил, да и так ли уж я не хочу этой свободы? этой жизни. прижимаюсь поближе к теплу, цепляюсь ручками за чужую одежду; хочу сказать, что нам нужно забрать тело сестры и похоронить, но губы не размыкаются.

яркий свет неожиданно слепит, и я зажмуриваюсь покрепче, затем моргаю, стараясь пообвыкнуться. так странно, почти непривычно. цвета только расцветают на небе. жаль, что никто из моей семьи не может увидеть этого; не может почувствовать прохладу сегодняшнего утра. поджимаю босые ноги, ощущая мелкую дрожь. оказываюсь в блаженном тепле кареты всего через несколько секунд. чужой плащ, служащий теперь одеялом, тёплый и мягкий, неожиданно напоминает мне об отце, настолько, что я едва сдерживаю слёзы. закрываю глаза, заталкивая это невыносимое чувство потери подальше; я даже не попрощалась с ними... знакомый голос неожиданно врывается в мой камерный мирок самобичевания; голос, который я не могу спутать ни с чьим. что он здесь делает? чуть приоткрываю глаза, чтобы мельком взглянуть на сиэля, выглядящего ровно так, как я запомнила. значит, прошло не так уж много времени... наверное, он видит ( или хочет видеть ) во мне свою невесту. как мне сказать о случившемся? как мне сказать им всем, что выжила вовсе не мария, а её бракованная копия? жмурюсь посильнее, не желая больше думать об этом. не сейчас. мне самой нужно больше времени, чтобы разобраться.

просыпаюсь в светлой и просторной комнате, предположительно - в поместье фантомхайвов. хорошо бы, если так. наверное, только здесь я действительно могу себя ощутить в безопасности. среди людей, которых знаю хоть сколечко. всё моё тело неприятно ноет и саднит; кажется, что оно само сейчас - сосредоточие боли и концентрация бушующих нервных окончаний.
спустя несколько минут, всё-таки нерешительно отыскиваю подрагивающими пальцами метку на спине. теряю последнюю надежду, что всё произошедшее было жутким кошмаром. теряю последнюю надежду, что мои родные мог быть живы. но может?..
тем же днём следует вереница из чужих действий: меня осматривает врач, который сообщает заключение только тёте рэйчел; моё тело тщательно вымывает служанка, хоть я и стараюсь помочь себе самостоятельно, не желая, чтобы меня касался кто-то ещё ( но, видимо, ей сложно избежать приказа, а я всё ещё оказываюсь слишком слабой ); мне задают множество вопросов, но мне всё ещё не удаётся отыскать на них ответы. всё осложняется ещё и тем, что я не могу издать и звука. размыкаю губы, но слова так и не выходят из меня.
- это последствия сильного шока из-за пережитого, - отмечает врач, стоящий неподалёку от моей постели. рэйчел касается своих губ, смотрит на меня с ожидаемой жалостью. вот только - от этого не становится легче. - дайте ей немного времени. - я сама уже не так сильно уверена, что когда-то смогу говорить. настолько сейчас кажется плотным барьер, настолько тяжело ощущаются попытки выдавить из себя хоть словечко.

иногда, помимо других людей, ко мне приходит сиэль; он выглядит очень растерянно, словно не представляет, что именно должен сказать или сделать. в этом чувстве я прекрасно понимаю его. спасает лишь одно - я и не могу говорить. мне остаётся лишь украдкой посматривать на него, испытывая смутное чувство радости от того, что он вообще заинтересован моей компанией. или, скорее, компанией моей сестры?.. может, я смогу дать желаемое? в конце концов, они едва ли знают меня, лиззи, но зато любят марию. разве могу я так просто разрушить их надежды? тем более, что марию что-то держит в этом мире, а меня... едва ли.
сиэль задаёт вопросы, на которые я силюсь ответить, желая поддержать диалог, но выходит лишь пустота. поджимаю губы, отчаянно жалея, что не могу отреагировать иначе. лишь киваю с лёгкой улыбкой, когда мальчик предлагает чтение. я любила книги, и, пожалуй, люблю; как и мария когда-то... наверное, он прекрасно это знает, поэтому и оказался здесь. хочет поддержать свою невесту хоть как-то, старается сделать всё, что в его силах. как же мне жаль, что они больше не увидятся. смогу ли я заменить свою сестру? вслушиваюсь в сказочную историю, произвольно выставляя на главных героев себя и сиэля. зато там нас ждёт счастливый конец.

обнимаю свои колени, когда мальчик снова приходит ко мне. опускается на краешек кровати с книгой в руках, успевшей стать привычным атрибутом наших встреч. надеется ли он, что однажды я заговорю сама? видимо, так... я и сама надеюсь? тем более, что я уже пыталась заговорить сама с собой в ванной; получилось смрадно, но хотя бы я издала звуки! а сиэль - это отличная мотивация, ведь я так давно хочу просто поговорить с ним.
его забота вызывает у меня мягкую улыбку, его прикосновение оказывается таким тёплым, что я невольно закрываю глаза. раскрываю сухие губы, чтобы выдавить простое: - да. - перевожу дыхание после удачной попытки, стискиваю свободной рукой подол ночной рубашки. - хочу. - нерешительно поднимаю взгляд, понимая, что момент истины настал. что больше нет никакого смысла скрывать правду, или ложь.
мне сложно говорить о случившемся, да и стоит ли с ним? я не уверена, я не знаю, но мне хочется узнать хотя бы крупицы информации. больше нет сил ждать. - вы забрали тело сестры? - очень тихо проговариваю я, вспоминая то ужасающее зрелище. нерешительность никогда не была чертой марии, так следует ли медлить? смогу ли я обмануть сиэля? учитывая, что им не удалось забрать мёртвое тело ( куда оно делось? ), всё должно быть в порядке. им придётся поверить в то, что я скажу. но правильно ли это? всматриваюсь в тёмно-синие глаза напротив; надежда в них читается слишком явно, а я не решаюсь её рушить. - они убили лиззи, - поджимаю свои губы, сдерживая слёзы. понимаю, что самолично хороню себя, а ещё не даю поскорбеть по марии, которой действительно больше нет. но сказанного уже не воротить. приподнимаюсь в постели, придвигаясь чуть ближе к мальчику; хочу отыскать в нём сейчас опору, которую потеряла. жениха, которого у меня никогда не было. обнимаю его нерешительно, утыкаюсь лицом в плечо, желая укрыть собственные сомнения. - что с моей семьёй?

[icon]https://i.imgur.com/Zb47HAW.jpg[/icon][nick]Elizabeth Midford[/nick][heroinfo]<DIV style="FONT-SIZE: 14px; LINE-HEIGHT: 14px; FONT-FAMILY: Calibri, Arial, sans-serif; padding: 3px;"><b> элизабет мидфорд, 13 ^y.o. <br> [kuroshitsuji]</b></DIV><div style="padding-right: 0px; font-family: tahoma; font-size: 10px; text-align: justify; line-height: 100%;">there's something in the water, i do not feel safe. it always feels like torture to be this close. i wish that i was stronger i'd separate the waves. not just let the water take me away.</div>[/heroinfo]

кто же тогда забрал мою сестру, кто забрал мари? мне казалось ( или вернее, хотелось верить ), что это был кто-то из рыцарей, подоспевших куда как раньше... но где же она тогда сейчас? зачем кому-то могло понадобиться её тело? эта мысль неожиданно врезается в сознание, цепляясь за него своими клешнями покрепче. нет. сейчас мне стоит больше поверить в то, что это моё тело вынесли за неизвестные пределы; сейчас мне стоит больше поверить в то, что я мертва. эта мысль должна приесться настолько, чтобы стать обыденностью, которая бездумно срывается с губ в разговоре со всем и каждым. достаточно ли я хорошая актриса, чтобы убедить всех, что я - мари? достаточно ли это хорошая идея, чтобы хотя бы пытаться? но мне чертовски не хочется расстраивать всех этих людей; мне чертовски не хочется расстраивать её жениха, который, наверняка, был влюблён в мою сестру и очень не хотел бы потерять. но правильно ли то, что я буду заменять его возлюбленную? не думаю, но правда в том, что я всегда мечтала оказаться на месте своей сестры [как эгоистично]. хотя ситуация, из-за которой всё так складывается, далеко не радужная. и как мне подавить свою болезнь, которая может выдать меня? стоит озаботиться этим вопросом позже; пока что, приступы не особо посещают меня.

получить взаимность, о которой я даже не смела мечтать, неожиданно приятно; настолько, что мой разум затапливает чувство запретного удовольствия и нежности. закрываю глаза, позволяя себе эту частичку, позволяя себе принять то, что должно предназначаться совсем не мне... интересно, простит ли мне мари такие вольности? простит ли то, что я назвалась её именем? важно ли это?
следующий же ответ (не_моего) жениха разрушает всё волшебство момента, напоминая лишний раз то, в какой реальности мне предстоит жить. даже, если рядом будет сиэль, то этого недостаточно, чтобы скрасить огромное чёрное пятно. - понимаю, - кажется, я уже давно была готова принять, что все мои родные мертвы. но всё же боль расползается по сердцу.
и становится лишь сильнее, стоит сиэлю повторить несколько раз имя моей сестры. если учитывать контекст, если не забывать о ситуации... конечно, он мечтал о том, чтобы выжила именно она. конечно, он волновался именно за неё. да и было бы странно, если бы хоть что-то относилось ко мне. в конце концов, я его никогда и не интересовала. по правде говоря, мы едва знакомы... сейчас мне лишь нужно закрыть глаза, впитать в себя очень важную мысль; я - мари. жалкая копия, носившая имя элизабет, мертва. все его слова звучат только для меня одной, все его прикосновения принадлежат только мне одной, вся его забота предназначена только мне одной. но сложно не воспринимать всё это, как краденный подарок судьбы ( потому что так оно и есть? ).

мне хочется сказать о том, что я вовсе не сильная; мне хочется сказать о том, что я не представляю, как справлюсь со всем. наверное, было бы удачнее, окажись на моём месте оказалась именно мари: её дух куда как более сильный, её амбиции куда как более весомые. она бы могла справиться со всем, что выпадет теперь на мою долю... - спасибо тебе, сиэль, - имя звучит приглушённо, словно я сказала нечто запретное; силюсь вспомнить - называла ли я его хоть раз по имени, или же наше общение всегда было обезличенным?
вздрагиваю от неожиданности, когда тёплые губы мальчика касаются моего виска. я не уверена, что когда-либо испытывала нечто подобное... возможно, я слишком гиперболизирую происходящее, но как иначе? такое обращение привычно между ними? стоит ли мне реагировать спокойнее? сглатываю, стараясь взять себя в руки, когда сиэль обхватывает мои ладони и целует их тоже. прямое прикосновение к коже настолько будоражит душу, что мне приходится зажмуриться и стоически пронести это чувство сквозь себя. оно едва ли в новинку для мари, вот о чём стоит помнить... сердце стучит всё быстрее, заставляя меня вспоминать о недуге, волноваться об этом. вот только секрет кроется ровно в обратном, в спокойствии. вдыхаю несколько раз, открывая таки глаза, и поглядываю на мальчика.
- вместе мы справимся, - вторю его ранним словам, напоминая себе лишний раз о том, что сиэль теперь мой жених. что я могу действительно положиться на него, что мне не придётся переносить всё это лишь на своих плечах. что я не осталась совершенно одна в этом мире. приятно знать, что что-то светлое всё же остаётся в жизни, что в будущем есть нечто, кроме кромешной тьмы ( лишь бы он не узнал правду, лишь бы всё это не разрушилось в одно мгновение ).

остаюсь в его объятиях, не позволяя себе шевельнуться; чувствую некоторую неловкость из-за такой близости, но не решаюсь ту прервать - мари бы ни за что не отказалась. тем более, что сейчас сиэлю действительно есть чему порадоваться. жаль только, что это всё лишь обман. что на деле ему больше никогда не встретить свою невесту; лишь бы я оказалась достаточно достойной копией, чтобы осчастливить его. потому что это только начало пути.
- хорошо, - коротко отвечаю на предложение о прогулке, ступая на прохладный пол сразу же, как представляется возможность. мне хочется подольше остаться наедине с собой, порепетировать речь настоящей мари, наклеить уже эту маску получше ( та, что сейчас выверена наспех, так и грозит слететь ). но и отказать не хватает сил, потому что сейчас бы это было странно. даже учитывая всё произошедшее, даже учитывая все новости этого дня... моя сестра не отказалась бы от поддержки сиэля, потому что любила его?

служанка вмешивается в моё личное пространство; сначала физически, затем предпринимает попытки прорваться и морально. - миледи, всё в порядке? вы выглядите как-то устало и грустно. уверена, что улыбка вам больше к лицу, - не особо смотрю на женщину, пока она активно поправляет платье ( эти вещи всё ещё кажутся непривычными, странными, совсем не моими ). никто пока не должен знать о том, что я могу вновь говорить?.. по крайней мере, ещё несколько часов; по крайней мере, узнать об этом в первую очередь точно стоит не служанке? смотрю на своё отражение в зеркале внимательно, вспоминая, что именно так я выглядела до всего произошедшего. кажется, что минула сотня лет, а на деле прошёл месяц? я совсем потерялась в счёте времени.
замираю почти посреди лестницы, замечая снизу ожидающего сиэля; какое-то неожиданное и непрошенное чувство нежности закрадывается куда-то в душу уже который раз за день. казалось бы, что необычного? чуть поторапливаюсь, когда мальчик протягивает руки вперёд, приглашая меня спуститься. на комплимент я лишь киваю, стараясь скрыть свои раскрасневшиеся щёчки.

прохладный воздух обжигает щёки, покусывает их, но всё же он приятный. видеть яркий дневной свет, наблюдать за спящей природой, подмечать каждый хруст под ногами - приятно. неожиданно, мне хочется расплакаться из-за простого осознания того, что я жива... и, в то же время, мертва. удивительное стечение обстоятельств, неправда ли? я сама выбрала такую жизнь. я сама разрушила заранее то, что могла создать именно для себя.
- к озеру? оно уже покрылось льдом? - сама не уверена, зачем именно уточняю. всё равно ступить на него будет слишком опасно для жизни, но зато это может оказаться чем-то красивым. с непривычки, конечно, ноги постепенно устают, но пора бы уже начинать расхаживаться. мы бредём меж деревьев, и я цепляюсь взглядом за птиц, сидящих на ветках; почему-то всё выглядит как-то не так. от того ли, что я не так часто выбиралась зимой на прогулки?
- честно, я успела позабыть насколько всё красиво... - чуть поворачиваю голову, чтобы встретиться взглядом с сиэлем. пожалуй, стоит быть более открытой в его присутствии. выговаривать свои мысли? лишь бы они были уместными. - такое чувство, что я никогда и не видела ничего подобного. - это ложь, конечно, но тут играет роль компания, вероятно?

открывать (не)правду оказывается проще, чем я предполагала; слова сами слетают с моих губ через несколько дней, торжественно объявляя: - я мари, - да, именно так, потому что не будет лишних вопросов в моих возможностях, потому что не будет лишних волнений о моём самочувствии. моя сестра всегда была здоровее меня, хотя, конечно, в физическом плане мы обе не слишком преуспевали. но она умеет обращаться со шпагой хоть как-то, я знаю о том лишь в теории. стоит об этом задуматься позже...
- нам жаль, что на твои плечи ляжет столько обязанностей. - начинает глава семьи фантомхайв, когда мы все вместе оказываемся за общим столом. вопрос, который не терпит отлагательств, должен бы решиться давным-давно. - мы всегда будем рядом, чтобы помочь. это наш долг. - наблюдаю за тем, как мужчина складывает руки у груди, не особо фокусируясь на его словах. я и сама долго уже раздумывала над тем, как определить свою дальнейшую жизнь. это оказалось не так сложно. - ты можешь остаться здесь столько, сколько захочешь. потому что поместье ещё не готово к твоему возвращению, но над этим работают.
- спасибо за вашу помощь и заботу, - они ведь спасли мне жизнь и, полагаю, ещё помогут много-много чем. в конце концов, опекунство тоже придётся взять им... но мне не хотелось бы занимать их время больше, чем нужно. тем более, что я ещё не привыкла быть мари. - мне стоит стать самостоятельнее, так что я предпочту переехать в лондон. - конечно же, предварительно озаботившись подбором новых слуг, потому что решать вопрос всё равно придётся? а мне всё это в новинку... украдкой смотрю в сторону сиэля, борясь с желанием остаться хотя бы ради того, чтобы быть с ним.

переезд и попытки привыкнуть к новому укладу жизни становятся, откровенно говоря, испытанием. каждый выход из дома, даже ради прогулки, вызывает заинтересованные взгляды и шепотки со всех сторон. многие знали мою семью? или же мне всё это только кажется? город мне не совсем нравится своим постоянным движением, своей постоянной изменчивостью. здесь слишком много активных событий, которые мешают концентрации на важных делах. я и так вглядываюсь в бумаги с недоверием, каждый раз перечитывая всё по несколько раз. спрашиваю советы, обращаюсь за разъяснениями, не слишком понимаю, что именно должна делать в дальнейшем. как мне быть главой семьи, как мой отец? я не умею даже половины того, что умел он...
но скорое возвращение в родные стены успокаивает, вселяет надежду, и, между тем, вызывает опасения. жуткие картины всё ещё являются мне кошмарными ночами, воспоминания не отпускают, стоит мне оказаться наедине с собой. будет ли мне легче? возможно. по крайней мере, рядом будет сиэль, который вызвался меня сопроводить.
я спускаюсь из привычной комнаты в доме вниз по лестнице, чтобы найти моего жениха в гостиной. мы не виделись какое-то время, хоть он и навещал меня здесь, так что я успела соскучиться. но особо ничем это не выказываю, считая излишним. - спасибо, что решил поехать вместе со мной. не знаю, как это всё это будет... - понимать, что родной дом был разрушен, что семьи, что жила там, уже больше нет. что я осталась совершенно одна. сжимаю пальцы между собой, нерешительно замирая в нескольких шагах от мальчика. вдыхаю поглубже, чувствуя, как сердце, в очередной раз, частит. я же готовилась не для того, чтобы выдать себя вот так. сокращаю расстояние между нами в один широкий шаг, чтобы уткнуться в его плечо лбом, чтобы скрыть собственную слабость. нельзя дать ему понять, что что-то не так... но можно всё списать на боль из-за произошедшего? обвиваю его шею двумя руками, и стараюсь отыскать привычный ритм для сердца. выравниваю своё дыхание. - ведь никого из них больше нет... и я никогда их не увижу. - верить в загробный мир кажется сущей глупостью, учитывая, что ад я уже пережила именно на земле.

[icon]https://i.imgur.com/Zb47HAW.jpg[/icon][nick]Elizabeth Midford[/nick][heroinfo]<DIV style="FONT-SIZE: 14px; LINE-HEIGHT: 14px; FONT-FAMILY: Calibri, Arial, sans-serif; padding: 3px;"><b> элизабет мидфорд, 13 ^y.o. <br> [kuroshitsuji]</b></DIV><div style="padding-right: 0px; font-family: tahoma; font-size: 10px; text-align: justify; line-height: 100%;">there's something in the water, i do not feel safe. it always feels like torture to be this close. i wish that i was stronger i'd separate the waves. not just let the water take me away.</div>[/heroinfo]