Все произошло очень быстро и так ярко, что мне до сих пор кружит голову от собственной смелости и безрассудства.
Впервые я столкнулся с ней в церкви, которую годами посещал вместе с семьей. Девичий голос был столь звонок, что эхом отдавался под сводами, заставляя сердце сжиматься от неведомой прежде благодати. Я склонился ниже, отчасти в надежде увидеть лицо, а отчасти ведомый желанием прочесть слова молитвы из чужой книжицы, ведь мою такую же вероломно отнял младший брат. Тогда она развернулась и картинно нахмурила брови:
— Вы, никак, заглядываете в декольте моей сестры?
Вторая встреча прошла там же, вот только не во время службы, а сразу после нее. Я подождал девушку у выхода, желая представиться в обход всех норм и правил этикета, а она очаровательно захихикала, когда увидела мой поклон.
После третьей такой встречи я получил приглашение в гости, и поспешил им воспользоваться.
— Ты сошел с ума? Зачем тебе эта девчонка? — ворчал Уильям, которого я потащил с собой просто за компанию.
Я и правда сходил по ней с ума: по ее задорному смеху, по остроумию, по открытости. Еще меня манил ее аромат и прикосновение нежных рук.
Пришлось почти умолять матушку о благословении сочетаться браком с девушкой из пусть именитого шотландского клана, но без титула непосредственно у отца.
— Он всего лишь землевладелец! Тебе же полагается жениться на принцессе, — возмутилась королева, но когда я уперся и отверг всех других кандидаток, все же смягчилась.
Первый наш год был самым ярким, самым страстным. Мы не разлучались ни на мгновение, проводя вместе ночи и дни. Придворные посмеивались, но глядели с завистью. Прислуга неуклюже улыбалась, когда заставала нас за чем-то личным.
Я понял, что все ждали «чуда» значительно позже, чем должен был. Да если бы и нет, то вряд ли придал большое значение. В наше время традиции кажутся не более, чем пережитком прошлого, пусть мама и покачала головой, когда о том зашла речь:
— Рождение наследника в течение года после бракосочетания было в порядке вещей на протяжении веков. И ты, и я — такие дети.
Она звучала... с недовольством, а еще расстроенно. Может быть, ждала внуков, а может беспокоилась о будущем страны.
Тогда меня это не задело. Я планировал и дальше боготворить свою жену. Вот только за второй год нашего брака беременности тоже не случилось, а по углам уже не просто шушукались, но откровенно хохотали, и, кажется, именно в этот период я впервые почувствовал себя уязвленным.
— Дети — это не главное, правда ведь? Главное, что мы есть друг у друга — шептала Адалин ночами, но чем больше проходило времени, тем тяжелее мне было с этим согласиться.
Да, начало наших отношений было ярким, стремительным, захватывающим, но, как и говорила мать, быстро разочаровали. Не осталось ничего, что я мог бы найти привлекательным в женщине, которая оказалась моей супругой, принцессой Уэльской и будущей королевой. С течением времени меня начала раздражать ее резкость и сарказм, и то как прямолинейно она отказывается от подарков, пусть даже сделанных «с намеком».
— Зачем ты отчитала леди Леннокс? Она такого обращения не заслужила, — это становится самой распространенной моей фразой, пусть и в разных вариациях.
Любовь уходит так стремительно, что этому остается только подивиться. Еще недавно я не мог на нее надышаться, а сегодня мне тяжело дышать рядом с ней. И как-то сами собой в голову начинают закрадываться мысли о разводе, которые еще и находят поддержку у семьи:
— Тебе стоит думать о будущем Великобритании. Если она не может дать наследников, стоит найти ту, которая сможет.
Только ли дело в детях? Не исключено, что еще и в желании освободиться от вечно мрачной и напряженной женщины, которой Адалин стала. Куда исчез весь ее свет и живость, что случилось с изобретательностью? Будто бесплодие отобрало совсем все.
Разумеется, она понимает мои намерения. Я замечаю это понимание, сквозящее в глубине чужих глаз, когда она смотрит на меня излишне долго перед сном или когда сжимается от моего появления в комнате. Всякий раз мне становится неловко и стыдно, но язык будто присыхает к небу, не желает ворочаться и произносить слова. Потом... и вовсе возникает подозрение, робкая надежда:
— Кажется, у меня задержка, — шепчет жена с легкой улыбкой на губах.
Что-то такое мелькает в ее лице, что-то юное, отдаленно похожее на ее обычную манеру разговора в прошлом. Будто сама возможность стать матерью вернет Адалин ее суть.
Я же... не знаю как реагировать на это и оттого чувствую себя лишь более мерзко. Хочу ли теперь детей от нее? Готов ли быть привязан все отведенные нам годы до самого конца? Несколько дней, проведенных в томительном ожидании, у меня не получается найти себе место. Хорошо еще, что мы уезжаем в Балморал, королевскую резиденцию, где можно прихватить ружье и отправиться в леса выслеживать зверье.
Ожидание оканчивается недобрыми вестями, но я не могу сказать, что сильно разочарован. Проскальзывает что-то, похожее на боль и обиду, какие поднимались прежде всякий раз, но... сравнивать их прежнюю интенсивность и нынешнюю просто невозможно. Может быть, я тоже устал? От бесплодных попыток и оттого, какой угнетенной кажется та, которая еще недавно лучилась счастьем.
— Может быть, так даже лучше. Ты совсем не кажешься счастливой в этом браке, да и мне тяжело осознавать, что долг давлеет сильнее, чем любовь. Развод мог бы...
Она кидается мне на шею, не позволяя закончить. Почти плачет? И умоляет, чего раньше не бывало.
— Я знаю выход. Все наладится, — шепчет Адалин мне в плечо, не поднимая головы. — Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.
Если бы в тот вечер я знал как именно и за чей счет планируется исправление... Но я не знал, и потому сижу теперь перед семьей своей жены, гляжу в глаза ее сестры, и не знаю куда себя деть от стыда.
— Я не могу иметь детей, видимо стоит это признать. Но Мэри может помочь нам в этом.
Сначала я теряю дар речи от такой новости. Затем невольно напрягаюсь, чувствуя гадливость, которая разливается по горлу. Мэри может помочь? Да уж скорее продать свое тело! Я обвожу глазами родителей обеих девушек, глядящих на меня без единого сомнения. Затем перевожу взор на младшую из сестер, склонившую голову так низко, будто мечтает исчезнуть из этой комнаты или надеется, что так останется всеми незамеченной.
Помнится, она всегда была очень скромной, очень неловкой и совершенно неспособной говорить о своих желаниях. Она нравилась мне, как нравится собственная младшая сестра, которую хотелось бы оберегать. Как можно лечь с ней в постель и подвергнуть унижениям, которые обязательно свалятся на ее голову?
Только вглядевшись в наполовину скрытое лицо младшей девушки я обращаю внимание к старшей. Они действительно идентичны внешне, и все же совершенно отличаются. Я вижу отблеск пожара в лице Адалин, который и привлек меня к ней. Я вижу ее упрямство и готовность пожертвовать всем, лишь бы быть достойной. Хотела ли она всегда просто занять место в обществе повыше? Повелся ли я на нее, подобно дураку, впервые повстречавшему хорошенькую женщину? Мне не хочется верить в это, не хочется пятнать наши чувства сомнениями, но все же они просачиваются.
— Мэри... Могу я поговорить с тобой наедине? — я уточняю, игнорируя слова своей жены, и ее руку, накрывшую мою собственную.
Мы проходим в другую комнату. Кажется, это кабинет мистера Синклера? Здесь преобладают коричневые оттенки и чувствуется едва уловимый запах сигар и дорого бренди. Дверь закрывается, но я не слишком доверяю такой тонкой преграде и потому начинаю разговор не сразу, сначала кружу по ковру из стороны в сторону, разглядывая детали интерьера и изучая виды за окном. Не хватало, чтобы нас подслушали... Когда проходит достаточно времени, я крадучись приближаюсь к порогу и резко распахиваю дверь, ожидая увидеть всех родственников прямо за ней. Каждый из них краснеет, бледнеет и неловко приоткрывает рот, силясь вымолвить объяснение.
— Наедине, — повторяю я с нажимом, а после добавляю, — мне пригласить слугу, чтобы он проследил за приватностью?
Начинать такой разговор неловко, если не сказать стыдно. Смотреть при этом девушке в глаза и вовсе невыносимо. Я прохожу к камину и останавливаюсь боком к нему, чтобы иметь возможность время от времени смотреть на что-то кроме бледного личика.
— Я знаю, что ты очень высоко ценишь вашу с Адалин связь и готова для нее на многое. Тем не менее, то что сейчас было предложено — это слишком серьезный шаг. Возможно, что даже для связи близнецов. Если кто-то принуждает тебя пойти на него, скажи мне об этом. Ты можешь отказаться.
У меня пока нет понимания того, как нужно относиться к предложению и готов ли я сам согласиться с ним. Перво-наперво следует узнать мнение девушки на этот счет. Все-таки это не я тут лишаюсь перспектив на дальнейшую жизнь и возможный брак.
[nick]edward, prince of wales[/nick][icon]https://64.media.tumblr.com/58d6f965f7e2e646f4be22971d11b74f/2ba049b70c359b3f-a3/s400x600/9ebae0ae0da1aa91290d9827fd675655b2c5d200.gif[/icon][heroinfo]<DIV style="FONT-SIZE: 14px; LINE-HEIGHT: 14px; FONT-FAMILY: Calibri, Arial, sans-serif; padding: 3px;"><b> эдвард, принц уэльский <sup>y.o.</sup> <br> [original]</b></DIV><div style="padding-right: 0px; font-family: tahoma; font-size: 10px; text-align: justify; line-height: 100%;">I wanna cry and I wanna love, but all my tears have been used up.</div>[/heroinfo][status]another love[/status]