стокгольмский синдром

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » стокгольмский синдром » another story / ориджиналы » эваджекс/выживание со способками


эваджекс/выживание со способками

Сообщений 31 страница 59 из 59

31

боже, зачем я вообще полезла во все это? увидела и увидела, не стоило придавать этому значения. я ведь знала, что это далеко не обо мне. что это вообще невозможно! да он ненавидит меня с такой силой, что можно было бы только ей и подпитываться, чтобы убивать нужные цели на миссиях. может, представлять моё лицо перед тем, как вышибить чужие мозги? (или черт знает как он решает поставленные задачи) но в любом случае он бы не стал представлять мое лицо в розовых мечтах о поцелуе.
я дергаюсь, когда звучит звучат его слова. это неприятно, если не сказать больше - режет по живому. отодвигаюсь от него в то же мгновение, сжимая кулаки с такой силой, что косточки начинают побаливать. доступная женщина? о, он про куртизанок, которые готовы продать свое тело первому встречному. именно такой он меня видит? именно поэтому ненавидит с такой силой? хотя, думаю, и без этого стал бы. я его однозначно чем-то не устраиваю, или всем.
поднимаюсь с постели, утирая проступившие слезы. вот еще не хватало устроить ему дополнительное удовольствие тем, что я покажу слабость или просто молча проглочу это. - знаешь что, придурок, - поворачиваю голову, чтобы взглянуть ему в глаза. - мне с тобой тоже некомфортно. - и плевать мне, что кастор и лала здесь вообще не причем. один кадр способен перекрыть всё. получится ли у меня попросить перевода? о, в этом я сомневаюсь. они не разбрасываются ресурсами и не делают перетасовок.

делаю несколько шагов к двери, но перед тем, как выйти, всё же поворачиваюсь и говорю уже о том, что случилось перед всем этим. - держи свой разум на замке, если не хочешь дискомфорта. страдай в одиночестве и продолжай дальше никого не подпускать к себе. - впрочем, у него, в отличие от меня, есть друзья. но едва ли они бы смогли подружиться, если бы это не случилось давным-давно. открываю дверь и выхожу, захлопывая её со всей скопившейся злостью. идиотское идиотство!
видимо, на мой крик из комнаты решила выйти лала, которая отчего-то решила, что всё это забавно. стискиваю зубы в надежде не сорваться хотя бы на ней. - что, повздорили? это он... - кидаю на неё очень, и очень, и очень недовольный взгляд, и потому она останавливает свою речь в зародыше. - мне всё равно кто он, что он и зачем он. - просто говорю я, а затем наконец оказываюсь в своей комнате, где мне выдается отличная возможность поплакать. и мысленно придушить джекса за все хорошее. когда я вообще была настолько зла на кого-то? была ли хоть когда-то? он всегда выводит меня на эмоции!

но так ли уж он не прав? может он и груб, но я действительно мечтаю об отношениях слишком сильно. это может меня сделать легкой мишенью для кого-то другого, кто захотел бы... но какой смысл в том, чтобы не показывать своих желаний? все равно ведь жить недолго! это мойрам отведено побольше времени, хотя и рисков на заданиях у них побольше тоже. моя голова начинает болеть от всего этого, и от мыслей о джексе тоже.
почему я продолжаю думать о нём вообще? он во мне не заинтересован, но я заинтересована в его истории. трагическая любовь. ну да, что еще может заинтересовать любителя романов, если не это? вот только я наговорила столько всего, да и он тоже, что теперь мы вряд ли придем хоть к чему-то. да и не уверена, что я так уж хочу. мы просто не подходим друг другу, вот и все. но может у нас получится относиться к присутствию другого более спокойно?
я засыпаю с мыслями об этом и чувствую, как меня бьют током, как все кругом наполняется болью, ярким светом, чьими-то обрывками слов. что вообще происходит? почему все ощущается так явно? мне в рот пихают что-то, чтобы заглушить мои крики, я дергаюсь снова, а потом меня словно выбрасывает в сторону. и вот я уже вижу девушку с розовыми волосами, прилипшими ко лбу из-за проступившего пота, которая извивается, словно пытается высвободиться, но она надежно пристегнута. что за чертовщина?
меня несколько раз кидает в наблюдатели, а потом в девушку, которой я сама не являюсь. я оказываюсь в реальности вместе с криком, приходя в себя постепенно. голова раскалывается, но кое-что становится понятнее - это ведь та самая девушка, которую любил джекс? так значит даже ценный ключ могут убить?

сегодня я завтракаю отдельно от мойр, к которым меня приставили. во-первых, слишком уж все глупо вчера вышло и потому стыдно, во-вторых, мне нужно подумать. хотя все к чему я прихожу - не знаю, как это происходит. когда мы идем вместе с джексом к докторам, то я задаю вопрос уже ему. - как ты проецируешь свои воспоминания в мои сны? хотя, тебя ведь там не было... - а значит, это не его воспоминания? какого черта? втягиваю воздух рвано, чувствуя, как нарастает внутри тревога. может это вообще не воспоминание? может это мои придумки? не знаю, но какой толк спрашивать его, если он все равно скажет, что я пытаюсь его домогаться. - забудь, проехали. - просто бросаю я и обгоняю его, чтобы скорее попасть в комнату, которая отрежет нас от необходимости разговаривать или идти в неловкой тишине.

0

32

Я не жалею о своих словах: ни когда девчонка отшатывается от меня, будто от огня, ни когда на ее глазах появляются слезы. Жалеть не о чем — сказанное было чистой правдой, которую лучше услышать от кого-то близкого, чем позже осознать, расхлебывая ошибки.
И все же, возможно, мне стоило быть чуть мягче в выражениях? Я вздыхаю, не спеша открывать глаза даже в момент, когда дверь с громким треском встречается с косяком. Лисичка сбежала, не сумев сдержать свои эмоции? Что же, я не стану ее винить, хотя бы не за это. 
Касаюсь кончиками пальцев тугой повязки, которую совсем недавно именно она накладывала. Надо же, меня назвали придурком. Не помню, когда в последний раз слышал такое «оскорбление» в свой адрес, ведь произнести его может только по-настоящему чистая и невинная душа, не способная думать о людях хуже, еще хуже, намного хуже, а уж тем более проговаривать свои мысли в слух.
— Э-ван-дже-лина, — произношу я медленно, пробуя на вкус каждый звук.
Мягкое и нежное. Как его обладательница.
Моя Лиса же была совсем другой. Хочу ли я повторения прошлого, раз так цепляюсь за него? Злюсь ли на самом деле на девчонку с розовыми волосами из-за того, что она одновременно похожа и совершенно не такая?
Открываю глаза и бросаю взгляд в сторону полки с фотографиями. Фигурки людей с такого расстояния почти неразличимы, и все же я нахожу ее безошибочно.
— Я скучаю по тебе, — шепчу одними губами.

Утро ничего не делает легче: рана болит по-прежнему, а слова, произнесенные вчера, горчат на языке. Когда я вижу Лисичку в общей гостиной, то даже испытываю нечто, похожее на чувство вины: она кажется какой-то уж очень замершей, по-настоящему холодной, будто повстречала призрака моей погибшей возлюбленной и предложила ему погостить.
В безмолвии мы идем по коридорам клиники: я — медленно, она же и вовсе каким-то черепашьим шагом, будто опасается даже находиться плечом к плечу. Когда тишину разрывает звук голоса, я вздрагиваю от неожиданности, о чем немедленно жалею, ведь рана дергается вслед за всем телом. Перевожу взгляд с пустоты коридора впереди на чужое лицо. Девчонка смотрит на меня с недовольством, но под ее глазами залегли тени, а кожа еще бледнее обычного. Плохо спала?
Спрашивать об этом нет никакого резона, а вот встречный вопрос о снах выбивает из колеи: я не умею проецировать воспоминания, тем более на расстоянии и во сны. Зато у нее, похоже, что-то подобное в способностях есть, иначе как объяснить, что мы оба видели мое прошлое?
Я склоняю голову к плечу, обдумывая ситуацию, но Лисичка уже делает шаг вперед, рассчитывая сбежать. Взбаламутила и дала заднюю? Как бы не так! Моя рука сама собой взлетает и цепляется за чужое запястье. Я дергаю девчонку на себя, морщусь, когда она врезается в меня и неаккуратно задевает рану, но не отпускаю.
Странно, она такого идеального роста: как раз могла бы положить голову мне на плечо, если бы мы обнимались...
Мысль шальная совершенно, но я отбрасываю ее — есть куда более насущная проблема:
— О каком воспоминании речь? Что ты видела? — наклоняюсь к самому ее лицу, впиваюсь взглядом в серые глаза.
Может ли быть, что она знает о Лисе что-то, чего теперь не знаю даже я? Если так... не отпущу, пока не услышу.
Моя сила одновременно с тем тянется вперед, окутывает возбужденный разум девчонки пеленой покоя. Если она перестанет злиться, то сможет рассказать. Она должна рассказать.

0

33

что это за наваждение? после знакомства с джексом абсолютно ничего не идет гладко, если не сказать, что это ощущается как то, что я выехала на какую-то ухабистую, разбитую дорогу, на которой еще и каждые пару метров встречаются шипастые препятствия. он и сам сплошное препятствие, если так подумать. так почему меня к нему неосознанно тянет? а теперь еще и больше, чем раньше. хотя, казалось бы, он ведь практически назвал меня проституткой! или фактически даже. а значит он был прав? я действительно пытаюсь найти его расположение, как сука в течке.
ударяю себя по щеке, напоминая себе о том, что только я в силах контролировать свою жизнь. и если я не хочу связываться с ним, то не буду. вернее, я больше не буду пытаться понравиться ему. да, мне хотелось наладить наши отношения, но теперь, когда это кажется невозможным. лучше просто оставаться в стороне. правда, если бы это было так легко...
и дело не в каких-то желаниях или необходимости его присутствия, а скорее в банальном непонимании с кем я еще могу поговорить о ней. может именно сны о ней побуждают меня держаться ближе? по крайней мере, сердце точно отчаянно тянется ближе к джексу, в то время как разум старается быть холоднее и держать меня подальше. если бы только разум побеждал в этом сражении, то я бы и не оказалась рядом с ним, чтобы начать совершенно идиотскую беседу. ведь слова, которые я произношу, прекрасно могут сыграть против меня. и, кто знает, может сегодня он не будет таким сдержанным и покажет злость не только словами?

может поэтому я почти сразу пытаюсь ретироваться, оказаться подальше, в безопасности. но по итогу все равно неминуемо оказываюсь рядом с ним. когда он тянет меня назад, то я едва не падаю на него. и лишь какая-то магия, или упрямство, или его собственная сила удерживают меня на ногах. правда, все равно я задеваю его и, видимо, прохожусь по ране. по крайней мере, он кривит лицо довольно показательно, но я сдерживаю извинение в себе. за что мне вообще просить прощения? если он сам потянул меня к себе, если он сам создал себе такие проблемы!
поджимаю губы, пока решительно сверлю его взглядом. я знаю, что сама сказала то, что посеяло в нем интерес? еще большую ненависть? или простую злость, которая сквозит в его взгляде и словах. да какого? я чувствую искрящуюся силу в воздухе и едва не смеюсь; он что, пытается использовать на мне свои уловки, чтобы заставить рассказать? видимо это серьезно заинтересовало его. или ему просто не нравится, что я копаюсь в его прошлом. хотя будто бы я сама это хочу! - вообще-то, мне больно, - кое-как вынимаю свою ладонь из его мертвой хватки, потирая запястье. может даже и след останется? откуда в нем столько силы, учитывая ранение? - на мне твоя сила не действует, помнишь? - прищуриваюсь, делая шаг назад. чего он вообще встал так близко? только вчера говорил, что испытывает дискомфорт рядом. хотя и теперь ни намека на комфортное сосуществование нет.

можно было бы позлить его еще больше и не отвечать, но это и в моих интересах. я не хочу, чтобы подобные сны повторялись. - мне снилась розоволосая девушка, такая же, как в твоем воспоминании. моментами, я чувствовала ее боль так явно, что мне казалось вот-вот умру. возможно, это лишь трансляция её собственных ощущений. - складываю руки у груди, стараясь отгородиться сейчас от него и от эмоций, которые пережила во сне. - но вот что странно - я не видела тебя в этой палате в те моменты, когда я была наблюдателем. ты бы остановил их, ведь они так мучили её... было похоже на шоковую терапию, но в куда более жестокой форме. они не хотели помочь, стимулировать что-то, они будто хотели убить её. но перед этим получить что-то... они задавали вопросы, но я не помню их. - поднимаю взгляд на мужчину вновь и вижу лишь пучину холодности, от которой меня передергивает. и зачем только всё это было? сейчас он скажет, что я выдумываю сказки, чтобы привлечь его внимание.
- наверное, это и не воспоминание вовсе, может мне просто приснился кошмар. девушка не была похожа на меня, но всё же это могла быть я. - пожимаю плечами, отмахиваясь от этого всего, как от назойливой мухи. не стоит даже думать об этом, потому что это невозможно. чьи это могут быть воспоминания, даже если я могу проникать в них? девушки, которую я никогда не видела вживую?

0

34

Я допускаю серьезную оплошность, но понимаю это только после того, как мне о том сообщают вслух. Глупо было пытаться воздействовать на ключ, устойчивый к любым манипуляциям мойр, еще более глупо делать вид, будто ничего такого и не планировал. И все же я отпускаю руку Лисички только в момент, когда она настойчиво вытаскивает ту из моей хватки, а отступать и вовсе не планирую. Мне нужно добиться ответа, и в этом случае хороши все средства.
— Очень жаль, что не действует, — откликаюсь, придвигаясь ровно на тот один шаг, на который она отходит назад. — Тебе не помешало бы успокоиться.
Бросаю взгляд на запястье, которое совсем недавно держал. Она растирает его пальцами второй руки, будто пытаясь также продемонстрировать свои болезненные ощущения, а не только озвучить их. К сожалению, это действует — мне становится неловко на долю мгновения, ровно до момента, когда все мысли занимает откровение.

Когда Лису забирали, мы обменялись буквально парой фраз. Она казалась бледной, но уверенной в себе, и меня тоже пыталась убедить в том, что все будет хорошо. Вот только ничего хорошего нас не ждало и больше я ее никогда не видел... по крайней мере, живой. Понятия не имею, что делали с ней, но хорошо помню бугристые следы ожогов, будто от браслетов, через которые прогоняли ток. Они были на руках и на ногах, и не слишком заметные, но даже на лбу. Она страдала в свои последние минуты и я знал об этом, но получить тому лишнее подтверждение, да еще от той, кого хотелось бы держать подальше, оказывается просто кошмаром наяву. Под ногами будто разверзается пропасть и я падаю, падаю, падаю туда, чувствуя, как все вокруг заполняет лишь темнота.
— Они убили ее из-за нашей связи... Но ты права, меня там не было, — шепчу непослушными губами.
Как Лисичка может знать то, о чем знают только врачи, проводившие процедуру? Я поднимаю на нее глаза, вглядываюсь в ставшее знакомым за последние недели лицо.
— Кто ты такая? Как ты это делаешь? — хмурюсь, пытаясь разгадать загадку.
Прежде мне не попадались ключи, обладающие своими собственными способностями... Вот только даже если бы мне хотелось в этом усомниться, заподозрить ее в сговоре с врачами, я чувствовал ее присутствие в своей голове, в своих воспоминаниях вчера слишком хорошо. Это не может быть подделкой.
— Что еще ты видела? Вы с ней когда-то пересекались? Вы как-то связаны? — нависаю сверху, придерживая девушку за плечи.
Мне нужны ответы, даже если они будут на уровне предположений.

0

35

мне не помешало бы успокоиться? это ему стоило бы оказывать меньше давления, перестать смотреть на меня как на врага народа и давить там, где стоило бы отступить. я не обязана ему совершенно ничем: мы не друзья, нас даже знакомыми можно назвать с натяжкой. и всё же он видимо считает что должна; потому что он старше? потому что он мойра? потому что я всего-лишь маленькая девочка, или вернее подобие продажной девки, которой можно манипулировать? так чего же он не попытался соблазнить меня вместо того, чтобы загонять в угол? потому что я его не привлекаю, верно. и я бы все равно попыталась уйти сама, но меня беспокоит то, что я увидела. хотя может и наивно полагать, будто он знает ответ почему возникло это видение?
это могло просто произойти из-за того, что я вчера неосознанно забралась к нему в голову. может я открыла какую-то дверь, которую стоило всегда держать закрытой. да! лучше бы я оставалась в стороне! и за что только меня оставили с ним наедине, когда он был ранен? естественно я не смогла просто бросить его одного, меня бы потом совесть загрызла. и вот к чему это привело! не только к тому, что мне снятся ужасные сны, которые я ощущаю как реальность, но еще и к тому, что теперь я говорю с почти что безумным мужчиной. именно так он выглядит, по крайней мере, когда я рассказываю суть сна.

а потом вдруг становится глубоко грустным, задумчивым, словно он сам пытается пережить весь этот ужас, случившийся видимо с его девушкой, в своей голове. должна признать - мне становится жаль джекса; его любовь убили просто за то, что они хотели быть вместе и при том ему приходится оставаться здесь, делать вид, что всё нормально. сжимаю руки в кулаки, думая о том, насколько же здешние люди жестоки. они похищают детей, эксплуатируют людей, запрещают даже подобие человеческого, чтобы весь фокус был на заданиях... да что они за изверги вообще?
проблема в том, что возможно он стал одним из них. или просто перестал верить в то, что люди могут быть не такими. то, как он смотрит на меня спустя всего несколькими мгновениями позже, свидетельствует о том, что его желание убить меня (или как минимум считать врагом) не исчезло, а только укрепилось. - ты и без того знаешь кто я такая. и я всего этого делать не собиралась. или ты думаешь, что мне приятно смотреть такое или испытывать такую боль? да я молюсь, чтобы это не повторилось. и рассказала тебе лишь потому, что думала будто ты знаешь что-то об этом! - он вжимает мои плечи в стену, разглядывая так, словно где-то на мне можно обнаружить написанный мелкими буковками ответ. ха, если бы всё было так легко, то я бы и сама полезла искать.
укладываю руку ему на грудь, там, где нет раны, чтобы попытаться отпихнуть. да только где мне мериться с ним силой? он явно обучен для боя. - я понятий не имею кто эта девушка. всё, что нас связывает, - похожий цвет волос. - конечно же, он мне не поверит. да и с чего бы? он никогда особо не доверял мне, а здесь вообще раскрываются сплошные проблемы. - пока что я больше ничего не видела. и надеюсь не увидеть. - не хочу лезть в его или её судьбу, ничего хорошего я там найти не смогу, кроме трагического конца. но как теперь от этого отмахнуться? может, если я признаю свою ошибку, то всё исчезнет? - мне жаль, что она погибла. и что ты потерял свою любовь. но я к этому не имею никакого отношения, моя единственная ошибка - дурацкое проникновение в твою голову вчера, которое я не планировала. честно, я не думала, что это воспоминание и потому решила, что это желание. - вновь краснею, испытывая очередной прилив невиданного стыда. - я помню, что не нравлюсь тебе, окей? просто интерпретировала так, как пришло на ум по первой. надеюсь, что больше не увижу твоего прошлого и что не окажусь в теле твоей девушки. - меня даже как-то передергивает от этой мысли, ведь она... мертва. и она была таким же ключом, как и я. что, если у нас всё же есть какое-то родство? но даже если и так, то мне о нём ничего неизвестно.

0

36

Все внутри меня дрожит от одной мысли о пытках, которые пришлось пережить Лисе в последние минуты жизни, и этот противный тремор расползается по телу, добирается до рук, заставляет пальцы сжаться крепче на чужих плечах. Мне то ли кажется, то ли Лисичка чуть морщится, однако попыток отстраниться больше не предпринимает, возможно, из-за бесполезности. Вместо этого она говорит, много, и не всегда убедительно.
Значит, она не знает о Лисе ничего, даже имени? Тогда как проникла в воспоминание, принадлежащее не мне, и почему оказалась именно на месте жертвы? Я окидываю ее взглядом еще раз, впервые жалея, что не владею даром читать мысли. Если предположить, что все сказанное — правда, тогда никакой связи и нет. Не считая одинакового цвета волос...
Отнимаю одну руку от чужого плеча и касаюсь пряди у лица, накручиваю ее на палец, любуясь переливами света. Она не очень любила, когда я так делал, а вот девчонка передо мной будто старается игнорировать излишне интимные прикосновения.
Казалось, что я получил шанс узнать о ее судьбе чуть больше, чуть глубже. Однако эта ниточка не ведет ни к чему. Единственным шансом по-прежнему остается только допрос кого-то из ученых? Я еще раз заглядываю в глаза девчушки рядом, жалея, что не могу никак проверить сказанное. Мне требуется несколько долгих секунд, может даже минута, чтобы примириться со всем происходящим и отодвинуться. Недалеко.
— Не знаю можно ли тебе верить... — откликаюсь, чуть растягивая гласные будто в задумчивости. — Ни по части воспоминаний, ни по поводу симпатии ко мне.
Я выпускаю прядь чужих волос. Пальцы перемещаются к лицу: пробегают по щеке, поддевают кончик носа чуть вверх.
Льстит ли мне неожиданная заинтересованность? Если только немного. Все еще странно, что девчонка, видевшая самые негативные стороны моего характера, до сих пор не разочаровалась в нем достаточно, чтобы позабыть о фантазиях. Даже теперь она упоминает их, параллельно забавно краснея и перебегая взглядом из стороны в сторону.
Что-то у меня в груди екает, что-то совсем отличное от прежних ощущений, связанных с гибелью Лисы. Наверное, это жалость? Точно жалость, что же еще.
— Ты права, ты мне совершенно не нравишься, так что и желаний никаких быть не может, — киваю и на этот раз окончательно отодвигаюсь. — Сосредоточься лучше на работе, — бросаю через плечо, уже двигаясь в сторону нужного кабинета.

Вот только сколько бы я не хорохорился, именно мое состояние мешает работе. Я едва добираюсь до кресла под присмотром врачей, а когда все же сажусь, то замечаю, что рубашка испачкана в крови, которой пропитался весь бинт. Ученый с золотыми зубами хмурится, поглядывая на это:
— Почему ты не сказал, что ранен? В таком состоянии манипуляции со способностями могут быть опасны.
Он подзывает медсестру, чтобы та срезала лишние слои ткани и промыла рану, а сам отходит к другим ученым, посоветоваться. Возможно, они насоветуют мне лишние выходные? Было бы прекрасно. Я откидываюсь головой на спинку, прикрываю глаза и задерживаю дыхание в надежде, что это поможет чувствовать боль от чужих копошений в моем теле меньше.
Эванджелина ощущается где-то на периферии сознания, будто маленькое пушистое облачко заполняет собой холодное белое пространство. За все время, проведенное в кабинете, она не произнесла ни слова, хотя могла бы выдать мое безрассудное поведение вчера вечером. ЛаЛу наказали бы? Да и меня наверняка тоже.
— В таком состоянии ты не перенесешь эксперименты. При этом, через три недели тебя ждет новое задание и без усиления никак не обойтись... Мы решили отправить вместе с тобой Ключ, чтобы она воздействовала на твои силы прямо на месте и помогла добиться успеха, — мужчина оборачивается, чтобы взглянуть на упомянутую девчонку. — Будь осмотрительной и не вздумай мешать. До тех же пор, проследи за выздоровлением Джекса.
Он отдает немногочисленные наставления, а затем взмахивает рукой, требуя убираться.
Рад ли я такому повороту событий? Вообще нет. Выходные могли бы быть наслаждением, но не когда впереди маячит необходимость работать в паре. Я не умею работать в паре. Я не люблю работать в паре с тех пор, как у меня забрали ее. Теперь же они вдруг решила толкнуть нас по тому же пути, от которого когда-то отказались? Я сжимаю зубы и кулаки, не представляя во что все это выльется.

0

37

стоило ли хоть что-то рассказывать ему? может он и имеет право знать о том, что происходило с его любимой, но... по двум причинам я жалею что вообще завела этот разговор. первая - наши отношения, и без того треснувшие везде где только можно, теперь катятся в еще больший тартар. это понятно по его словам, это читается в его лице и в ещё большем недоверии, сквозящем во взгляде. вторая - это знание явно причиняет ему боль, поэтому здесь очень даже подходит фраза "незнание - благо", которого я его лишила. но за последнее мне не особо стыдно, всё же он сам настоял на том, чтобы я рассказала. да и может за первое не особо обидно? ведь все к тому и шло с самого начала. пусть он и отказывается признавать, но я уверена - он невзлюбил меня с самой первой секунды из-за розовых волос, которые тронули и раскрыли старую рану. ну и я просто не понравилась ему, как человек, такое тоже бывает. (хотя я обманываюсь, думая, что меня это совсем не трогает).
тем ужаснее, что нам все равно придется находиться рядом. и сейчас, и в последующие три недели, и на первой моей миссии вне этих стен. и после этого тоже (хотя риски, что что-то пойдет не так, высоки). еще и этот наказ про выздоровление джекса... но я ведь не врач, чтобы находиться рядом с ним и наблюдать, так что эту часть решаю проигнорировать. или скорее делегировать?

стучу в дверь к своей соседке и одной из подопечных: - лала, ты сможешь помочь джексу восстановиться? - да, я желаю переложить ответственность на кого-то другого, по большей части из-за того, что не хочу быть рядом с ним сейчас. потому что боюсь новых воспоминаний или пробуждения каких-то других, и просто потому что вчерашнее отпечаталось на мне сильнее, чем я хотела бы. - что-то стряслось? - она пропустила меня в свою комнату, в которой пахло чем-то сладким и одновременно горьким. оглядевшись по сторонам, я поняла, что даже не смогу догадаться откуда исходят запах... настолько тут много всяких интересных вещей. все они из реального мира, да? в который я тоже скоро попаду. наверное, лишь эта мысль радовала меня в скорой вылазке с джексом.
- через три недели мы с ним пойдем на задание, но... в общем, они попросили проследить за его выздоровлением. - угрюмо выдыхаю, стоя посередине комнаты и старательно фокусируя свое внимание на девушке. не стоит пытаться разглядеть что-то еще, вдруг ей это тоже не понравится. а все же мне хочется, чтобы хоть с кем-то я могла здесь нормально разговаривать. - а я не могу. - она ведь и сама понимает, что вчера между нами стряслось что-то неприятное. видела меня. может даже говорила с джексом? встряхиваю головой, стараясь не думать о произошедшем. еще чего не хватало.
- хорошо. думаю, что он и сам справится, не маленький мальчик, - вздыхает она, похлопывая меня по плечу. видимо, она не хочет занимать чью-то сторону и это... логично. - пойдем на ужин? - взглянув на часы, которые показывают уже почти семь, спрашивает она. наверное, я отвлекла её?
- ам, нет. идите, я схожу попозже, - не хочется мне сидеть за одним столом с джексом. уверена, что и он не горит желанием.

в попытках избегать друг друга пролетают последующие три недели. на самом деле, я даже забываю о своих обидах, все больше думая о том, что вскоре смогу выбраться наружу и увидеть как оно там. моя наставница не забывает напоминать о том, как опасен мир за пределами и что мне следует быть осторожной. мол, не все так прекрасно, как оно выглядит. я могу понять её обеспокоенность, но всё же... не могу отделаться от жажды узнать больше, увидеть больше, почувствовать больше. жаль, что это чувство приходится подавлять, стараясь реагировать на всё спокойно, простыми кивками головой.
жаль, что мне даже и вывалить все это особо не на кого... друзей мне так и не удалось завести. кроме лалы, но как-то... мне немного стыдно разговаривать с ней о таком, потому что это всё как-то по детски и наивно. она вряд ли сможет понять мой энтузиазм.
наверное поэтому, когда мне подбирают роскошное платье, я всё же не сдерживаюсь и срываюсь на писк восторга. я серьезно буду одета во что-то такое? темно-синяя ткань словно светится и выглядит такой мягкой и нежной, что я не могу дождаться, когда уже окажусь в этом коконе из эстетики, чтобы потрогать. а ещё, чтобы увидеть себя в отражении. - да, платье красивое, но это все лишь шелуха, - говорит лидия, хотя по ее лицу я будто считываю что-то другое. но не могу понять что. меня одевают, затягивая завязки потуже (в какой-то момент мне даже становится страшно за свою жизнь), собирают все волосы, стягивая их с силой в жгуты, которые образуют высокую прическу, напоминающее гнездо, а потом принимаются за лицо - слой за слоем кожа становится все темнее, глаза всё ярче, а губы все темнее. по итогу, когда я оказываюсь перед зеркалом, то не испытываю такого уж восторога. как будто я - не я.
иду по коридорам, старательно балансируя на невысоких каблуках, сжимая в руках подол платья. что подумают мои соседи? может я просто непривычна к такому и потому мне это показалось... странным? когда я переступаю порог в гостиную, то почти сразу замечаю двоих на диване. девушка разворачивается первой, зажимая рот ладонью: - оох, они прямо перестарались, - прыскает лала. - пошли-ка я тебе помогу, - она достает набор своей косметики, смывает все что было и меняет всё - и прическу, которая превращается в мягкие распущенные волосы, и макияж, который становится более нежным и сдержанным. - да, так тебе идет больше, - говорит она, хлопая в ладоши. она проводит взглядом по платью, видимо желая сменить и его, но с этим поделать ничего не может. - пошли спросим мнения кастора, все-таки он мужчина, - хихикает она, хотя мне из-за этого становится неловко. хуже становится только, когда я вижу в гостиной джекса. мне бы отвернуться, но я не могу - веду взглядом по нему. в этом строгом темно-синем костюме и с аккуратно уложенными волосами он выглядит совершенно по другому. сглатываю, чувствуя, как щеки становятся все горячее. хорошо, что это не будет заметно за макияжем, который лала нанесла. - о, вы даже оба здесь. что скажете? - она показывает на свое "творение", то бишь на меня, и я замираю, обняв себя двумя руками. мне не нравится, что меня так разглядывают... не хочу. знаю, что я им обоим не нравлюсь. ладно, кастор думаю просто ничего не чувствует, а вот джекс... не хочу слышать его комментарии.
- не нужно ничего говорить. лала, ты точно сделала лучше, чем было. а этого более чем достаточно, - смеюсь я, делая несколько неловких шагов к двери. нам ведь уже пора выходить? кидаю взгляд на часы, которые почти что подошли к назначенному времени. это хорошо. даже не оборачиваюсь, но тут явно будет понятно к кому обращение. - мне подождать тебя у выхода? - из крыла, конечно же, потому что дальше мне хода нет.

0

38

Три недели свободы. Когда в последний раз такое было? Я тону в безделье, которое все вокруг называют выздоровлением, и наслаждаюсь им. Все-таки имею на то полное право — давненько мне не приходилось отдыхать.
С Лисичкой мы если и пересекаемся, то совсем редко и незначительно. Она будто избегает меня, старается лишний раз не смотреть в мою сторону, а все ее эмоции кажутся приглушенными, будто припорошенными слоем пепла. В них нет больше надежды и ожидания чего-то волшебного, только какая-то усталость и разочарование.
К моему великому сожалению, меня это... тревожит. И вызывает чувство вины большее, чем мелькало прежде. Невозможно становится не гадать, виной ли всему мои неосторожные слова и открыто высказанное пренебрежение? Хорошо, что видимся мы редко — хотя бы появляются эти догадки только в такие моменты. Зато все остальное время мои мысли нет-нет, а возвращаются к открытию: такой спокойной Лисичка мне даже нравится. Ее голосок все еще звенит колокольчиком и привлекает внимание, но когда в нем нет ожиданий, оправдать которые у меня никак не получится, это совсем не напрягает. Ее волосы все такого же вызывающего золотисто-розового оттенка, но этот факт больше не причиняет боли, потому что их обладательница перестала пытаться привлечь внимание. Отчасти она стала напоминать мне мою Лису, но лишь отчасти. Та никогда не позволяла о себе заботиться или принимать за себя решения, любила верховодить. С Эванджелиной все иначе и мысль о возможности оберегать ее... нет, не греет, но вызывает какое-то чувство, возможно, присущее всем особям мужского пола, которое помогает удовлетворить потребность быть в чьих-то глазах авторитетом.
В каком-то смысле я действительно жду нашу вылазку в город, а когда чувствую похожее нетерпение со второй стороны, не могу не испытать удовлетворения от этого.
Правда прямо перед самим событием все равно приходится перенести несколько процедур и «воспитательных бесед» о том, чего стоит и чего не стоит ожидать от мира снаружи. Неожиданно, последних у меня не было давненько и я полагал, что уже никогда не удостоюсь, ведь выбираюсь достаточно часто, чтобы иметь возможность сложить свое собственное мнение.
— Твой уровень подготовки, конечно, недостаточный, — вздыхает профессор с золотыми зубами, глядя в монитор и клацая по клавишам. — Стоило организовать хотя бы пару сеансов с ключом, чтобы это исправить, но твоя рана заживает куда лучше, чем мы предполагали изначально и потому даже не стали проверять... Досадное упущение.
Сегодня он на удивление болтлив, пусть и ворчлив уже привычно. Я в ответ молчу, не считая необходимым проговаривать вслух свою радость относительно чужого недосмотра. Мне же лучше, что сеансов с ключом не было. Правда...
— Если потребуется, вытяни из девчонки все силы, но добейся успеха.
Это требование мне не нравится. Такие требования вообще не могут понравиться.

Я возвращаюсь в свою комнату вместе с костюмом, врученным одним из сотрудников центра. Это изысканный смокинг черного цвета, идеально подходящий для посещения театра. В нагрудный карман я вкладываю платок оттенка синего неба, который мне неизменно вручают. Кажется, кого-то очень вдохновляет мысль, что он перекликается с цветом моих глаз в моменты, когда я в добром расположении духа. Откуда только знают, если таковое бывает слишком редко и уж точно не в присутствии врачей?
На переодевания не уходит много времени. Куда дольше я жду появления в общей гостиной ЛаЛы и Лисички, которые пропадают в комнате у первой приличное количество времени. О том мне добродушно сообщает Кастор, посмеиваясь:
— Видел бы ты что эти старомодные матроны сотворили с нашим ключом. Она выглядела так, будто ей давно за сорок. А волосы! Больше напоминали воронье гнездо...
Кастор редко бывает в светском обществе, ведь его способности заточены исключительно на убийство, соответственно костюмы, смокинги и дамские платья не имеют для него никакого практического смысла.
Я что-то ему отвечаю. Он что-то отвечает мне. Вот только потом все слова и мысли улетучиваются, ведь дверь открывается и в гостиной одна за другой появляются девушки. ЛаЛа почти сияет, будто провернула авантюру, о которой остальным приходится лишь мечтать, и с этим заразным сиянием спрашивает мнения относительно проделанной работы. Ее рука взлетает и указывает на застывшую рядом Лисичку: платье с красивым, но чуть слишком глубоким декольте, подчеркивающее к тому же фигуру, красивая шея, спадающие на хрупкие плечи мягкие пряди волос. Это могло бы быть красиво, если бы девушка не стеснялась так самой себя: она вся сжалась, обхватила ладошками локти и даже взгляд спрятала. Будто перед ней стая гиен, которые вот-вот разразятся гоготом.
Мы с Кастором переглядываемся, одинаково удивленные из-за нежелания получать комплименты. Вот так, значит? Становится горько от мысли, что отношения в ячейке совсем не сложились, если не сказать больше. Может и стоило последовать советам и соблазнить девчушку вместо того, чтобы избегать? Тогда сейчас не витало бы в комнате такое напряжение.
Девушка спешит от него сбежать, идет к выходу и даже не оборачивается, когда интересуется моим мнением.
— Вообще-то это я тут жду тебя, — отвечаю на вопрос, интонационно выделяя местоимения.
Делаю несколько шагов в сторону двери и берусь за ручку, чтобы распахнуть ту перед Эванджелиной. Нетипичная для меня услужливость, знаю, но надо же хоть как-то избавиться от неловкости.
Она замирает прямо на выходе. Я тоже, дожидаясь, когда пройдет в коридор. Уже там, закрыв за собой дверь в ячейку, подступаю ближе и обхватываю ее за запястье, кладу ладонь на сгиб своего локтя.
— Не знаю на что ты дуешься, но работа есть работа, — накрываю ее пальцы свободной рукой, не позволяя вырваться, и иду вперед по коридору. — Сегодня ты наконец увидишь внешний мир. Разве не это было твоим желанием? Сосредоточься на нем. Мы идем в очень красивое место и ты сама выглядишь очень красивой. Будь увереннее.
Увлекаю ее прочь из корпуса, в сторону гаража, где нас ждет автомобиль, предназначенный для выездов.

0

39

последние три недели были довольно одинокими, но спокойными. как-то так получилось, что особого взаимодействия с тройкой мойр вне палаты с врачами, не было. хотя лала иногда пыталась предложить мне посиделки у нее в комнате, но... не знаю почему сейчас я стала опасаться говорить даже с ней. может, из-за страха, что испорчу отношения и с ней? очевидно, что я не слишком привыкла к людям и, очевидно, что я не очень понимаю что такое дружба. возможно, я слишком навязчива и поэтому все идет так себе? отчасти поэтому я сбавляю обороты и решаю больше заняться собой.
да еще и скоро предоставится возможность побывать снаружи, так что не с чего сильно расстраиваться! я впитываю книжки, которые только нахожу в свободном доступе, пытаясь найти там различные описания, чтобы не озираться по сторонам как дурочка, но... как-то с этим не настолько везет. вряд ли мне поможет описание конкретной квартиры, хотя вот описания лесной природы завораживают и заставляют мечтать меня оказаться посреди хвойного леса. как он будет выглядеть? как он будет пахнуть? насколько маленькой я себя почувствую тогда, насколько незначимой? но в таком месте наверняка даже почувствовать себя никем было бы приятно.
укладываю лицо на раскрытую книгу, вместо всего вдыхая запах книг. тоже приятный запах, ведь в основном везде пахнет стерильностью. хотя, в комнате у лалы пахнет чем-то сладким и горьким, пусть я так и не смогла понять чем конкретно. а у джекса... то была смесь из лекарств, яблок, которые я часто забирала с обеда, и чем-то ещё. чем-то новым и незнакомым. ударяюсь лбом о раскрытую книгу и резко выдыхаю, чувствуя себя сущей дурочкой. не стоит думать о мужском запахе, потому что так я действительно начинаю походить на извращенку. или как там он назвал меня.

ко мне в день х тоже прилипает новый запах - сладкий, который я никак не могу определить, пусть и силюсь. чем же таким они меня напшикали и зачем? прикрываю глаза, вдыхая аромат, пока лала колдует надо мной. может мне тоже стоило что-то делать, а не просто ждать чуда? но я в действительности мало что могу... волосы обычно собирала в хвост, а краситься - сами понимаете, косметику тут не выдают, хотя я видела, что работники здесь часто накрашены, да и волосы их уложены. ради чего они стремятся выглядеть хорошо в таком месте? это мне невдомек.
я-то вот ради чего-то важного наряжена, как героини романов. это ощущается неплохо, хоть и не является самым главным моментом. куда важнее скорее оказаться на улице. как там будет? что я увижу и почувствую? чего я захочу? столько вопросов, столько тревоги! жаль лишь, что мне не с кем разделить этот момент. но ничего страшного. если я не буду докучать джексу, то и он, уверена, забудет о моем существовании на наше общее время.
хотя, разозлить я его успеваю еще до выхода. да, действительно, ведь я собиралась дольше. покусываю свою щеку, испытывая неловкость из-за неправильно сформулированного предложения. выдыхаю, но так ничего не говорю. да и что могу? просто стараюсь не глядеть на него, даже когда он оказывается рядом. сначала, чтобы придержать дверь, а затем, чтобы обхватить мою руку и пристроить на своем локте. - твоя работа сейчас - держать меня так, чтобы не сбежала? - неуверенно проговариваю я, всё же поворачивая голову в его сторону. это странно. - тогда не стоит волноваться, ведь ты прав - я ждала этого дня и никуда не денусь, - всё же убираю свою руку с его локтя, чувствуя себя слишком неправильно вот так. он еще и говорит, что я выгляжу очень красивой, но зачем? чтобы смутить меня? ударяю себя по щекам, решая, что такого не будет! да и куда важнее другое...
улыбаюсь мыслям о том, что действительно скоро увижу большее. даже сердце начинает стучать быстрее и я чувствую, как ускоряю свой шаг, желая поскорее оказаться в новом для себя месте. правда, у поворота приходится замереть, ведь без джекса я действительно понятий не имею куда идти. разворачиваюсь к нему, дожидаясь, пока он подойдет и теперь следую чуть позади, чтобы не затеряться. не стоит глупить вот так сразу. а ещё он прав - нужно думать также и о работе.

но это оказывается чертовски сложно, ведь всю дорогу в лимузине я стараюсь разглядеть хоть что-то через непроницаемые стекла. разве это не издевательство? что там такого? я ведь всё равно увижу все мельком, когда мы прибудем в назначенное место... но в какой-то момент я все же сдаюсь и перестаю искать точку, в которой, возможно, кто-нибудь сковырнул покрытие или его просто забыли нормально затонировать, и устраиваюсь на своем месте напротив джекса. мы даже сталкиваемся взглядами на одно короткое мгновение, но по итогу он просто отворачивается, а я чувствую себя еще более растерянно. наверняка ему было забавно наблюдать за моими поползновениями по длинной машине. есть, конечно, соблазн порасспрашивать его, но я сдерживаюсь.
по крайней мере до того момента, пока мы не оказываемся перед зданием - роскошным и величественным, заполненным самыми разными людьми в красивых одеждах. я задерживаю дыхание, рассматривая мягкий бордовый ковер под ногами, пока мы входим, каждый узор на стене, пока мы проходим по большому холлу. это не идет ни в какое сравнение с тем, что я читала в книгах! мне едва удается сдерживать себя в руках, чтобы не привлекать внимание. или не совсем удается? - вау, я тоже хочу быть мойрой... иметь возможность бывать в таких местах - это потрясающе, - не могу промолчать, потому что что-то так и стремится вырваться из меня. и раз уж так получилось, что рядом джекс... что ж, ему придется послушать. хотя, он может и просто игнорировать. - хотя нет. делать все, что делаете вы, я не хочу. просто хочу быть обычной, не ключом, - и почему я родилась с этой дурацкой способностью? иногда так хочется подавить ее и стать нормальной, неинтересной для чего-то значительного. - да и вам, наверное, не хочется. почему все так? - вопрос риторический, да еще и вдобавок вникуда. - можешь рассказать чуть больше что мы тут будем делать? чтобы я не облажалась, - чуть смеюсь, говоря с мужчиной, но продолжая разглядывать все по сторонам.

0

40

Мы не проходим рука об руку и десяти шагов: Лисичка ненавязчиво, но настойчиво вытягивает свою ладошку из моей хватки, даже поворачивается ради этого и чтобы озвучить свои мысли. Меня забавляет предположение, что сейчас моя работа — удерживать ее на месте. Фыркаю, находя шутку забавной, не могу сдержать уголки губ, устремившиеся вверх.
— Интересное предположение. Было бы, если бы тебе было куда бежать.
Эти слова подтверждаются почти сразу, ведь девушка доходит до поворота и замирает в ожидании — не знает куда дальше. Я не ускоряю шаг, чтобы скрасить ее ожидание, и больше не протягиваю руку, позволяю плестись на шаг позади, служу эдакой путеводной нитью. Если она не хочет быть партнерами в этом деле... хотелось бы считать, что мне безразлично, но на сама деле это вновь колет — мне вовсе не хочется быть деспотом, который станет тянуть силу из невинной девочки. Может и стоило попросить дополнительную настройку хотя бы вчера...
Поворот приводит нас к лестнице, а лестница к дверям, через которые можно пройти только по специальному разрешению. Я демонстрирую охране лист с подписями и печатями кураторов, где значится мое имя и имя Лисички, а они внимательно сверяются с написанным и долго листают свою картотеку, видимо, ища фото девушки, чтобы убедиться в отсутствии подмены. В итоге нас пропускают спустя долгих десять минут и оттуда, уже под конвоем, мы добираемся до лимузина. Машина выглядит до того привычно, что я не удостаиваю ту ни единым взглядом, да и внутри занимаю минимум места в отличие от спутницы. Уж девушка не упускает возможности не только исследовать салон, но еще и порассматривать окна в попытках выглянуть наружу. Все мы такими были, полагаю? Любопытными и охочими до нового. Я так точно был, пусть не позволял себе проявлять нетерпения, стараясь держать лицо.
— Сковырнуть покрытие или рассмотреть что-то через него не удастся, поверь, многие пытались, — говорю, когда Эванджелина присаживается напротив, очевидно, утомившись из-за своих попыток.
Она выглядит то ли пристыженной, то ли обескураженной, так что дальше я просто отворачиваюсь и помалкиваю до самого конца пути. Может и не стоит пытаться разговаривать после всего, что натворил? Но желание сделать эту вылазку для нее хоть сколько-то комфортной, поселившееся в груди из-за необъяснимой ностальгии по собственной юности, просто так не выбросить в форточку.
Уже внутри здания девушка вдруг становится куда болтливее прежнего. Кажется, каждая завитушка на стене вызывает ее восторг и в этом вся причина? Пресекать поток я не стремлюсь, хотя и увожу нас в сторону от других посетителей, чтобы не дать никому подслушать. Желание быть мойрой, само упоминание этого слова среди посторонних, может быть понято не так. Вдруг кто-то в курсе не просто мифологии, но и современной интерпретации? Дальше — больше, услышь подобные речи кто-то из ученых, нам обоих пришлось бы несладко. Мне — просто за компанию. Однако таких, надеюсь, в окружении нет. Зато это наталкивает на мысль, что наши устремления не так уж различны, что девчонка может поддаться на уговоры, возможно, даже не такие аккуратные, как мы с ЛаЛой и Кастором предполагали.
— Хочешь быть обычной? Осторожнее, вдруг я донесу на тебя твоей наставнице, — чуть поворачиваю голову, чтобы взглянуть в миловидное личико и лукаво щурюсь. — Она по головке за «лишние» желания не погладит.
Мы добираемся до буфета и я ненадолго оставляю свою напарницу за столиком, чтобы самому добраться до стойки и заказать там пару бокалов шампанского и две плитки шоколада — вещи, которые в нашей столовой добыть невозможно.
— За твой первый раз, — озвучиваю тост сразу, как возвращаюсь, чокаясь бокалом о бокал. — Это можно съесть сейчас, — протягиваю через стол одну плитку. — А это контрабанда для ЛаЛы, она его обожает, — демонстрирую вторую и прячу в потайном кармане пиджака.
Я отпиваю искрящуюся в свете люстр жидкость, смакую пузырьки на языке. Стоит ли посвящать мою напарницу в подробности нашей миссии? Есть ощущение, что правда о предстоящем убийстве ей не понравится, если не сказать больше — напугает. Так что придется быть осторожным, пусть ее желание поучаствовать чуть более, чем опосредованно и радует.
— Мне нужно внушить кое-кому сделать кое-что. Этого кое-кого я как раз сейчас подбираю. Но действовать мы начнем во время антракта. Тебе ведь нужно физическое прикосновение, чтобы контролировать мои способности так? Можем остаться в нашей ложе для этого. Либо выйти и пройтись тут за ручку. Как тебе комфортнее? — склоняю голову к плечу.
Параллельно подмечаю так и не вскрытую плитку. Кажется, она не знает как быть с шоколадом? Я разворачиваю бумагу и отламываю кусочек, подношу к самым девичьим губам.
— Скажи «а-а-а».
В прошлый раз, помнится, требовал соблюдать желания раненого. В этот раз козырять нечем, разве что...
— Это вкусно, попробуй.

0

41

кажется, я теряю связь с реальностью из-за всей этой новизны и красоты. иначе бы ни за что не ляпнула все, что уже успела ляпнуть, да и уж тем более старалась бы держать рот на замке. в особенности перед джексом. мало того, что он просто меня недолюбливает, так еще и много лет является мойрой в их подчинении. даже если он не желает этого, то едва ли что-то может с этим сделать. а после случая с лисой, возможно, не захочет рисковать вовсе и потому не постесняется рассказать всё, что услышал. кто знает, что там в действительности предшествовало тому, что я увидела в своем сне? (хотя, я до сих пор не уверена в правдивости того, что увидела)
вздрагиваю всем телом, когда его голос вторит моим пугающим мыслям. может он даже слышал что-то из моей головы? резко поворачиваюсь в его сторону, замечая запрятанную в глазах улыбку. и что это должно значить? добрую шутку или злую насмешку? кусаю свою губу, стараясь придумать слова для оправдания, потому что сейчас они нужны как никогда. иначе меня могут больше и не отправить на задание? - я просто была поражена красотой этого места и, наверное, поэтому сказала много глупостей. - пожимаю плечами, чувствуя, как по ним расползаются мириады мурашек и опускаются ниже по позвоночнику. мне стоит контролировать себя лучше, потому что я слишком часто забываюсь. мало ли что он может сделать со мной за такие отклонения... - я же просто безобидно пофантазировала, так? ведь ни ты, ни я не может быть кем-то другим. я - ключ и такова моя роль в этом мире. - уверенно киваю головой, понимая, что это даже так? что я буду делать среди обычных людей? да и кто знает насколько быстро погибну, учитывая, что помощи будет ждать не от кого.

как хорошо, что он не продолжает эту тему и даже дает мне небольшую передышку, оставляя совсем одну. оглядываюсь по сторонам, сначала фокусируя взгляд на высоком расписном потолке, потом на резных колоннах, а потом внешние звуки добираются до моих ушей, заставляя сердце стучать быстрее. и я знаю что это - страх и паника, которые начали меня обрастать. потому что людей так много, а места в таком огромном помещении так мало, что перехватывает дыхание. я ищу взглядом джекса, понимая, что он мой единственный спасательный круг здесь. он уже бывал в таких местах и потому мне надо держаться рядом. не стоило оставаться на месте, увязалась бы за ним и дело с концом. постукиваю носком по полу, отсчитывая секунды, чтобы попытаться успокоить себя.
вдохнуть полной грудью получается только, когда он появляется прямо перед столиком. ладно, он не мог бы оставить меня, потому что его бы тоже не погладили по головке за потерю ключа... и всё же, всё же, я правда испугалась. - спасибо, - принимаю напиток из его рук. он выглядит необычно - не похоже на воду или чай, которые дают в лаборатории, не похоже на вино, которое я видела в комнате лалы, не похоже на водку, которую они использовали для промывки раны джекса. вдыхаю легкий фруктовый аромат, слыша, как лопаются пузырьки и ахаю. что это такое? делаю глоток и моргаю несколько раз, наконец понимая что это. - шампанское, - я читала в книгах! описание было очень похожим на то, что я сейчас ощутила. улыбаюсь и сразу же выпиваю остаток в бокале, чувствуя странную легкость и умиротворение. - так вкусно, - я даже вновь забываю что передо мной джекс.

правда, он напоминает о себе и о работе. интересно, что ему нужно с кем-то сделать? задаюсь этим вопросом, но спрашивать конечно боюсь. - физическое прикосновение позволяет работать точнее, поэтому лучше так... особенно если учесть, что мы особо ничего не делали последние три недели, - у нас не было отдельных сессий, мы почти не общались, да и честно говоря мне страшно, что что-то в действительности может пойти не так. - как только тебе нужно будет выполнять свою задачу - просто возьми меня за руку, я посчитаю это сигналом и всё сделаю, - киваю головой, чувствуя, как слегка краснеют щеки. хотя, возможно, это из-за алкоголя?
опускаю взгляд к столу, замечая, как он отламывает кусочек принесенного. чего-то темного и выглядящего странно, если честно. - что это вообще? - не успеваю даже узнать, потому что моргнув пару раз уже приходится фокусироваться на пальцах, приближающихся прямо к моему лицу. как-то неосознанно я задерживаю дыхание, чувствуя себя очень странно. это на что он намекает? вместе с осознанием и щеки краснеют пуще прежнего, ведь я действительно почти приоткрыла губы, чтобы позволить ему сделать задуманное. да уж, это было бы как в романах. но не стоит.
поднимаю руку, забирая кусочек шоколада из его пальцев, и кладу его на свой язык. он начинает таить, растекаясь сладостью по рту. - вау, что это? - тянусь к плитке, отламывая еще и еще по дольке, пока там не остается только одна. - ой... ты будешь? - неловко как-то получилось с этим. не стоило мне так налегать, потому что не то что бы он говорил мне, что я могу съесть всё. - спасибо. и извини, я подумала что это всё мне, - хихикаю, чувствуя, что в голове действительно стало легче. и мысли, как будто, начинают становиться всё призрачнее. это действие алкоголя? такое описание я тоже читала в книгах... передвигаю по столу один единственный оставшийся прямоугольник на бумаге и ставлю локти на стол, налегая корпусом на краешек. - может добудешь еще одну? тогда... тогда ты сможешь съесть больше. - и я тоже.

0

42

Кажется, я пугаю Лисичку и чем дальше, тем проще это делать, даже не желая того. Вот что значит начать знакомство с неправильной ноты; позже, когда уже и не пытаешься держать человека от себя подальше, он все равно делает это из опаски. И ведь не скажешь ничего, не исправишься, чтобы смягчить ситуацию — я не умею извиняться, да и не знаю нужно ли оно.
Девушка даже вздрагивает из-за моей несмешной шутки и остается напряженной все время до тех пор, пока не пробует шампанское. Почти детский восторг, отразившийся на лице следом, заставляет меня улыбнуться уже по-настоящему: она снова совсем не похожа на Лису, и это уже совсем не раздражает. Сейчас я плохо понимаю почему раздражало вообще...
Жаль, мы здесь ради работы, а не ради развлечений, поэтому условиться относительно одной вещи приходится точно. Я киваю в ответ на предложение коснуться руки девушки, когда потребуется ее поддержка. Будет это нескоро, сначала я попытаюсь все сделать самостоятельно, но если помощь все же понадобится... что же, она будет готова.
После мы переключаемся на куда менее грустные мысли. Эванджелина принимается поглощать шоколад со скоростью, достойной лучшего применения, а я вовсе не спешу ее останавливать. Наблюдаю за тем, как пачкаются ее пальцы, в какой довольной улыбке растягиваются губы. Если так подумать, все мы заперты внутри лаборатории и большинство не может позволить себе даже нескольких часов простой жизни. Девушка передо мной вообще впервые видит такое большое количество нарядных людей, а уж живую музыку и представление наверное даже не воображала никогда.
Эти простые факты настолько смягчают меня, что даже предложение добыть еще одну плитку шоколада не вызывает раздражения, лишь усмешку.
— Доедай это, а новую плитку получишь уже после задания, сладкоежка, — киваю на оставшийся квадратик, а сам поднимаюсь, чтобы вернуться к буфету.

Почти сразу после мы отправляемся к ложе, чтобы занять свои места. Наши соседи — политики и бизнесмены, с которыми я без проблем нахожу контакт. В ожидании начала представления мы болтаем о мировых ценах на нефть, а после я аккуратно подвожу разговор к законопроекту, который так интересует владельцев нашей лаборатории.
— Да мыслимое ли это дело? Я против того, чтобы отбирать у детей возможность жить обычной жизнью и превращать их в идеальных солдат. Национальное благо — это замечательно, но не за счет жертв совсем юных граждан, — возмущается один из мужчин, тот самый, который мешает продвижению нового закона об особенных детях. — Мы должны оставить детям и их семьям право самостоятельно выбирать свою судьбу.
Мне нравятся его мысли, они откликаются где-то глубоко внутри, вторят словам того молодого парня, которым я был когда-то. У него, правда, не было совершенно никакого выбора и никакой семьи, но это уже детали...
Мне вовсе не хочется убивать этого мужчину, «убирать его с дороги», потому что разумные люди важны этой стране куда больше, чем фанатики. Вот только фактического выбора-то и нет. Либо его жизнь, либо моя.
Так что во время антракта я все же берусь за дело: натравливаю на политика одного из мужчин, которых присмотрел еще перед спектаклем. Политик осторожен и не спешит в коридоры, но мужчина безрассуден, подталкиваемый мной, он врывается прямо в ложу, размахивая пистолетом. Охрана оказывается бесполезна, «теряется» из-за ситуации, повинуясь моим мысленным приказам, так что пара выстрелов быстро все завершает. Лишь в самом конце я прибегаю к помощи Эванджелины, когда контролировать сразу несколько человек становится сложно. К тому же, защищая ее от возможных травм, я тяну девушку с кресла на пол и прикрываю собой. Еще не хватало, чтобы шальная пуля ее задела...
Поднимается крик: вокруг нас и в зале. Охрана отмирает, выворачивает стрелявшему руки, тащит его куда-то, кто-то взывает о помощи, просит позвать врача. Я знаю, что врач не поможет, ведь там, где еще недавно ощущался сгусток эмоций, целая вселенная, теперь пустота. Эта пустота давит на меня сильнее, чем хоть когда-то раньше и я замираю, теряюсь в своих мыслях и в чувстве вины, от которого никуда не деться.
Когда Эвандежилина чуть шевелится и поднимает голову, чтобы взглянуть на меня вопросительно, я пытаюсь выдавить улыбку, но та дрожит на губах. Так что я даже не представляю с какой интонацией в итоге получается вопрос:
— Ты в порядке? Тебя не задело?

0

43

наверное, я все же немного опьянела? в книгах часто описывалось легкое головокружение и приятная мягкость в теле, которую и я теперь ощущаю. может именно по этой причине поведение и даже слова джекса кажутся какими-то другими? словно все изменилось в лучшую сторону, хотя, конечно же, такое не может произойти. но почему же он так мягко отреагировал на то, что я съела всю принесенную сладость? и даже готов принести мне новое? пусть и после задания. смотрю в его спину по мере того, как он удаляется, и потому не сразу замечаю движение со стороны.
парень появляется рядом с моим столиком с беззаботной белоснежной улыбкой и идеально уложенными светлыми волосами; странно, чем-то похож на джекса. - здравствуйте, - заговариваю первой по какой-то причине. может я слишком вышколена на вежливость? почти сразу одергиваю себя, думая теперь еще и о том, что мне вообще не стоит говорить с посторонними. я должна была проявить аккуратность. вдруг он подошел, потому что о чем-то подозревает? где же джекс?
- миледи, - моей руки неожиданно касаются и оставляют поцелуй на ладони. это еще что? как в старых романах. кажется, мое сердце даже пропускает удар. - разве вы не должны уделить полное внимание собеседнику? я задал вам вопрос, - да уж, теперь-то он точно привлек мое внимание. - вы здесь со своим партнером или это просто друг? - кидаю короткий взгляд в сторону джекса, чувствуя, как краснеют щеки. ох, и что я вообще должна сказать? - нет, мы не... - лицо мужчины сразу озаряется улыбкой, заставляющую меня замереть. - тогда может хотите выпить после представления? - он протягивает мне карточку, на которой значится чье-то имя и какие-то цифры. номер телефона? - спасибо, я подумаю. - убираю карточку в небольшую сумочку, наблюдая за тем, как джекс возвращается. он отругает меня? - мне пора. - киваю и быстро ретируюсь, пока не успела наворотить нежелательных глупостей.

мы оказываемся в большой ложе среди небольшого количества людей, одетых куда красивее моего. я разглядываю их украдкой, желая понять какую жизнь они ведут, как часто бывают в таких местах... судя по всему, часто. никто тут не рассматривает все кругом, кроме меня. даже джекс. одергиваю себя, потому что нельзя привлекать внимание! разворачиваюсь на девяносто градусов, сидя на своем стуле, и стараюсь смотреть только вперед. хотя слова моего напарника нет-нет, а цепляю. то, о чем он говорит... это правильно. но почему у меня вдруг возникает такое ужасное чувство? сжимаю ткань своего платья, испытывая смесь тревоги и страха. раз мы здесь, то что-то обязательно произойдет. и это что-то будет смоделировано нами, верно?
когда представление начинается, то я буквально заставляю себя концентрироваться. сейчас я ведь могу позволить себе насладиться моментами спокойствия, наполненными прекрасными и одновременно грустными мелодиями, перезвонами чужих голосов и чувствами, видными отсюда через странное приспособление, которое я научилась использовать благодаря подглядыванию за другими. а потом всё прерывается. и тревога наваливается на меня с новой силой. может поделиться своими ощущениями с джексом? но боюсь он только посмеется, скажет очевидное о том, что мы здесь не ради хороших дел. но ведь... вдруг? не можем же мы делать только плохое. как то задание, после которого он вернулся раненным.

но я даже не сразу соображаю, что то самое плохое уже происходит. первый выстрел оглушает меня, заставляя замереть на месте, не имея возможности даже развернуться и посмотреть что происходит. мой взгляд мечется, но я ничего не предпринимаю. да и могу ли я что-то? тяжело дышу, боковым зрением замечая, как человек неподалеку валится со своего стула и оказывается чуть ближе ко мне, чем хотелось бы. только в этот момент я вскрикиваю, наконец понимая что происходит. выстрелы, крики, кровь. убийство? джекс хватает меня за руку и я тут же поворачиваю голову, желая закричать на него и убедиться, что это не он. но я уже знаю ответ: чувствую, как сила струится по его жилам и как моя собственная перетекает в него. мне хочется выхватить свою руку, но я не могу, не могу.
мы оказываемся на полу в следующее мгновение и всё, что я могу, это смотреть на мужчину, лежащего неподалеку с остекленевшим взглядом. смогут ли ему помочь вообще? я стараюсь дышать почаще, чтобы не задохнуться, но всё становится только хуже. даже, когда опасность оказывается позади. да и была ли она? - это... ты сделал? - оглядываюсь на него через плечо, чувствуя как отчаянно колотится сердце. мне не хочется в это верить, совсем. - я в порядке. наверное, не знаю. я не была готова к такому, - сглатываю, стараясь как-то отрешиться от происходящего. но не выходит.
- меня принудили! это сделал не я, это не я! это всё светлый мужчина, молодой, рост где-то около 185 см, я могу показать вам, - заглядываю в глаза джекса, полные холодной решимости теперь. что нам делать? хотя вряд ли они поверят в такие заявления убийцы (пусть и поневоле), правда ведь? но охранник всё же проходит в ложу, чтобы посмотреть тех, кто может подходить под описание. и я понимаю, что джекс вряд ли останется незамеченным. если только... поднимаюсь на ноги и ковыляю в сторону прохода, переступая через тело. - сэр... я... боже мой! помогите, - начинаю плакать, действительно чувствуя потребность в этом. так мне становится немного легче. немного. - мисс? вы ранены? - его фокус смещается с разглядывания тех, кто остался здесь, на меня. - мне так страшно, и я не знаю... может и ранена, - осматриваю себя с ног и все выше, пытаясь найти отверстие от пули, но такого, конечно, нет.

0

44

— Это... ты сделал?
Вопрос выбивает меня из колеи, добавляя растерянности, заставляет запнуться и замолчать. Все мысли испаряются из головы, будто из гулкого пустого котла, а потом на их место приходит злость. Что это за потрясение во взгляде? Что это за интонация, будто я совершил омерзительный поступок по собственному желанию? Я сжимаю зубы, надеясь, что боль в челюсти хоть сколько-то успокоит, но это так не работает.
— Тише! — шиплю в итоге, хмурясь.
Это же надо догадаться: во всеуслышание заявить обо мне, как о виновнике.
Окидываю девушку взглядом, чтобы убедиться в отсутствии ран или, боже упаси, огнестрельных ранений. Если ключ по моей вине пострадает, представляю что устроят врачи. К счастью, она кажется абсолютно невредимой, у нее даже хватает сил лицедействовать, когда из коридора доносятся крики о некоем мужчине, который заставил стрелявшего стрелять. Я хмурюсь, гадая, когда именно просчитался, а Лисичка уже ускользает сквозь пальцы, бредет в сторону охраны, вломившейся в ложу в поисках подстрекателя. Если это такая помощь, то я даже и не знаю как реагировать... Куда проще было бы, если бы она помогла стабилизировать мои силы и просто напросто приказать этим людям убираться.
Однако я чувствую себя вымотанным после всех манипуляций, да и поддержка моя ускользнула, так что приходится просто выбраться в коридор через вторую дверь и понадеяться ни с кем там не столкнуться. Нужно смешаться с толпой, наверняка спешащей покинуть театр... но прежде дождаться девушку.
Я передергиваю плечами, когда замечаю двух других охранников, как раз и удерживающих мою жертву. Молодой парень со светлыми волосами и правильными чертами лица. Он привлек мое внимание, когда осмелился подкатить к Эванджелине и протянуть ей визитку с контактами. Это было неприятно, будто меня отодвинули в сторону, но еще и опасно, ведь нам лучше не привлекать внимание простых обывателей. Использовать его показалось логичным, меня бы точно похвалили, но теперь, когда он неожиданно оказался чуть менее подвержен воздействию, чем ожидалось, это уже не кажется хорошей идеей.
За углом короткого коридорчика, ведущего в ложу, ожидаемо никого нет, но я не могу просто уйти и оставить свою спутницу в одиночестве. Надеюсь, она придумает что можно наплести тому охраннику и улизнет от него без последствий. Через пару минут ожидания я даже слышу стук женских каблучков, а потом из-за поворота появляется и сама девушка. Ее волосы чуть растрепались, на щеках вспыхнул лихорадочный румянец, явно вызванный волнением. Я невольно окидываю ее взглядом с головы до ног, подмечая и другие несовершенства, появившиеся в образе. Почему-то они не кажутся неряшливыми, наоборот, очаровательными...
— Обязательно было устраивать спектакль? Все что было мне нужно — это твоя рука, — перехватываю ее за локоть, чтобы притянуть поближе к себе. — Ты сумела от них избавиться?
Вот только ответ на этот вопрос слышен еще до того, как последние звуки слетают с моего языка. Этот ответ выражается в топоте ног по коридору, при том с обеих сторон. Один, два, три — я веду подсчет возможному количеству людей, но запинаюсь, когда выходит больше троих. Проклятье, воздействовать на толпу у меня точно не получится.
— Сэр, мэм, разрешите взглянуть на ваши документы, — в форме просьбы, но все же требует вывернувший из-за поворота мужчина.
На нем форма полицейского, а вовсе не стандартный костюм личного охранника. Это проблема, большая. Моя рука спускается вниз по локтю Эванджелины до запястья, сжимает его чуть крепче. Двое охранников за спиной, трое полицейских впереди и они-то как раз попросили документы. Должно сработать? Я вынимаю из кармана бумажку, которая должна изображать паспорт, но на самом деле абсолютно пуста внутри и протягиваю.
— Вот, пожалуйста.
Если применить силу, то можно заставить людей увидеть именно то, что они хотят увидеть. Главное, чтобы их коллеги-частники не решили полюбопытствовать тоже.
Мои пальцы еще крепче смыкаются вокруг запястья Лисички, как бы требуя поддержки, но сила все равно не стабильна и подрагивает, будто вот-вот перестанет действовать.

0

45

кажется, алкогольная дымка спадает и обнажает реальность. теперь джекс не выглядит таким уж довольным, когда я нахожусь рядом с ним, теперь джекс смотрит на меня со злостью и отвечает коротко, резко. получается, что все же его хорошее отношение ко мне было надуманным с моей стороны? или же просто в моменте, вне работы и данного задания, он был более расслабленным и потому не рассматривал меня, как потенциальный источник проблем. теперь же я явно представляю угрозу, так как была не готова к произошедшему... лучше бы он заранее предупредил меня. хотя, кто знает, вдруг я бы попыталась остановить его, притупив силу?
в попытках уйти от него, а еще улучшить ситуацию, я вступаю в разговор с охранником. так у джекса появится шанс сбежать? а я же не нахожусь под подозрением, верно? по крайней мере, охранник кажется доброжелательным в отношении напуганной жертвы (о, если бы он знал...)
когда меня выводят из залы и я замечаю задержанного, то сердце ухает куда-то вниз. почему именно он? мою ладонь начинает жечь ровно в том месте, на котором этот молодой мужчина недавно оставил поцелуй. я даже не посмотрела на имя, которое наверняка было написано на той карточке... сглатываю, стараясь отвести взгляд, но не могу. его жизнь теперь будет разрушена? почему все должно быть так? что ему грозит за убийство? тем более, явно важного человека. - мисс... вам лучше уйти отсюда, сейчас здесь небезопасно. вас сопроводить? - слова выводят меня из транса и я поворачиваю голову в сторону. в ту, в которую должен был уйти джекс по другому ходу. - да, извините. должно быть, мой брат, который выходил на перерыве, теперь волнуется. ам... - чувствую, как глаза начинает пощипывать, и еще раз поворачиваю голову в сторону задержанного. на мгновение мы даже встречаемся взглядами, но в итоге он лишь стыдливо отворачивается. ужасно. - я пойду. вы ведь задержали подозреваемого, да и здесь полно охраны. а вам нужно обыскать помещение, так?

улизнуть мне действительно удается, но я чувствую, что мы просто рвемся от одной проблемы к другой. что, если тот парень вспомнит, что я была в сопровождении того самого беловолосого мужчины, которого он обвиняет в изначальном планировании? замираю в паре шагов от джекса, думая теперь, что мне всё же нужно было пойти куда-то ещё... что, если они пойдут за мной? хотя, я ничего не смогу сделать самостоятельно, да и джекс без сил вряд ли бы смог уйти. лучше держаться рядом.
он тянет меня ближе к себе, и я поднимаю взгляд на недовольное лицо. - я подумала, что силы еще могут понадобиться, - на самом деле, я ни о чем не думала в тот момент, просто поддалась какому-то внутреннему сиюминутному порыву. не знаю подарит ли нам это еще больше проблем или наоборот. хотя, когда нас окружают со всех стороны, ответ на это становится очевидным, как день. сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как нарастает паника в груди. я не бывала в таких ситуациях и это оказывается очень-очень страшно.
документы? наверняка ведь у нас есть поддельные? как в тех детективных историях, которые я читала. но вместо этого я вижу кое-что другое, тут же понимая, что без силы нам не обойтись. опускаю свою руку ниже, сжимая ладонь джекса, чтобы передать часть своих сил, но не чувствую достаточной отдачи. словно блок, через который я никак не могу прорваться. нам же попросту настанет конец через пару секунд! почему не выходит? я вижу замешательство в глазах мужчины и чувствую то же самое. поэтому делаю единственное, что приходит на ум в моменте.

целую его. все кажется логичным! если моя сила работает через прикосновение сильнее всего, то ближний физический контакт сработает куда лучше, да? тем более, что он перестанет держать границы как минимум из-за удивления. но... если честно, я представляла свой первый поцелуй иначе - романтичным, теплым, желанным. получаю же я что-то, похожее на поцелуй холодной статуи - он просто замер, смотря на меня удивленно, и не предпринимает никаких попыток ответить. но это не так важно. я чувствую, как моя сила перетекает к нему с новым порывом, да и он тоже должен это почувствовать. а еще полицейским явно пришлось отвлечься на этот неожиданный ход, поэтому обнаружить пустые бумаги они еще не успели, так ведь?
спустя бог знает сколько секунд, в глазах все начинает плыть из-за того, как быстро моя сила утекает, но я не отрываюсь от его губ сразу. лишь через пару-тройку секунд, когда убеждаюсь, что его сила работает. отхожу на шаг, чувствуя, как меня потряхивает, какими тяжелыми становятся ноги и моя голова. нужно лишь немного потерпеть... опускаю взгляд к полу, не пытаясь даже разобраться в чужих речах. лишь хватаюсь за джекса, чтобы устоять на ногах и не привлечь другого внимания.

0

46

Никогда еще мне не приходилось жалеть о том, как мало времени было уделено калибровке. Прежде способности работали будто заведенный часовой механизм и не давали осечек, подобно пуле, вылетевшей из дула в направлении цели. Я даже ненавидел часы, проведенные в процедурном кабинете... а теперь желаю их.
Будь моя готовность выше, не пришлось бы тащить с собой Лисичку, но куда важнее, что не пришлось бы испытывать ее на прочность. Теперь же девушка явно прилагает слишком большие усилия, чтобы наладить все и эти усилия ни одному из нас не нравятся.
Мой лоб невольно пересекает морщина, когда она сообщает то, о чем подумала, устроив спектакль при охране. И эта морщина становится лишь глубже, когда сила действительно требуется и следом за необходимостью приходит время для еще одного решительного шага.
Не помню, когда целовался в последний раз — это самая первая мысль, которая вспыхивает в моем разуме подобно неоновой вывеске. После Лисы точно кто-то был, но кто-то достаточно неважный, чтобы полностью стереться из памяти, а вот ее лицо остается все таким же четким, все таким же прекрасным, что и прежде. Хуже невозможности вспомнить лишь мысль, что теперь меня целует девушка, отчетливо напоминающая ту единственную, которую я все это время бережно хранил в сердце. Почему-то мне претит идея равнять их в своей голове, и не только из-за того, что это предательство ее памяти, но и потому что просто несправедливо по отношению к Лисичке. Несправедливости уже было достаточно в наших отношениях.
Впрочем, можно ли назвать происходящее поцелуем? Соприкосновение губ есть, безусловно, однако оно настолько легкое и ненавязчивое, почти детское, что несколько теряется на фоне другого, куда более мощного всплеска. Я чувствую силу, фон которой выравнивается и нарастает, чувствую легкое головокружение из-за обманчивого могущества. Как-то очень быстро мне становится не до поцелуя.
В первое время я даже не замечаю того, какой бледной становится Эванджелина и как неловко хватается за меня, будто ищет опору. Перво-наперво, пока эффект держится, нужно избавиться от охраны. Я перевожу взгляд на каждого мужчину по-очереди, чтобы внушить им правильные мысли — наши документы в порядке, мы с Эванджелиной такие же свидетели, как другие, так что помнить о нас совершенно не нужно. Когда же мне отдают фальшивые корочки и удаляются, уже обращаю внимание на свою спутницу.
— Тебе плохо? — свободная рука ложится на девичью талию, чтобы поддержать. — Сможешь идти?
Нам лучше не задерживаться, так что выбор небольшой: либо заставить ее передвигать ногами, либо нести. Посмотрим, как в итоге выйдет.
— Спасибо. Ты очень хорошо отработала свою часть. Может даже слишком, — не похвалить при этом жертвенность и готовность на крайности даже мне кажется невозможным. — Это был твой первый поцелуй? — приподнимаю бровь и уголки губ, как бы усмехаясь.

0

47

все кругом становится мутным, голову начинает кружить, словно я выпила слишком много шампанского. приходится опереться на единственного человека, которого я здесь знаю, даже если он мне не друг. но по крайней мере союзник поневоле? наверное даже этому определению он был бы не рад. может, сказал бы, что я слишком много о себе думаю...
мне нужно прислушаться к происходящему, мне нужно оценить поведение мужчин, окруживших нас, ведь они могут представлять еще большую опасность. но я не могу. возможно, даже если ничего не получается, то я всё равно не смогу дать еще больше силы, чтобы мы смогли уйти незамеченными. но почему так? из-за того, что мы не проводили калибровки силы джекса все эти недели? сегодня он показался мне нестабильным и уходило куда больше энергии на то, чтобы настроить его, прорваться и дать свои собственные силы для достижения целей. а здесь еще и много людей, которых нужно удерживать своей силой, обманывать, вкладывать нужные мысли. я понимаю, что это тяжело и для него, но никак не ожидала, что это будет настолько тяжело для меня. я тренировалась столько времени, но всё кажется бесполезным! что делать, если я настолько слаба? могу ли я действительно быть ключом? и если так, то на сколько меня хватит? жмурюсь, чувствуя, как кружит голову от напряжения, но заставляю себя стоять. надо хотя бы делать вид, что всё в порядке.

но громкий голос прорывается сквозь пелену, напоминая, что всё совсем не в порядке. я поднимаю взгляд, но вижу лишь размытое пятно, в котором проглядывается знакомый силуэт джекса - светлые уложенные волосы и острые черты лица. значит, он справился? иначе бы не смог так свободно говорить, иначе бы мы не стояли просто так, а нас вели на допрос. - я смогу идти, как-нибудь, - киваю головой, настырно пытаясь сохранять остатки своих возможностей. хотя даже слова кажутся свинцовыми. вдыхаю и выдыхаю, надеясь, что вот-вот, буквально через пару секунд полегчает. но видимо эффект будет длиться какое-то время?
киваю головой в ответ на похвалу, но никак не ожидаю наглого и коварного вопроса. и даже так, сквозь пелену, я вижу, как кривятся его губы в ухмылке. издевается даже в такой ситуации? поджимаю губы, чувствуя определенного рода бессилие. хорошо еще, что он поддерживает меня своей рукой, пусть я и заваливаюсь чуть набок всё равно. кое-как размыкая губы, я все же начинаю объяснять: - это нельзя назвать поцелуем. обычно это то, что происходит с двух сторон. тут же участвовала только я, да и просто прикоснулась, - встряхиваю головой, желая чтобы он просто забыл о произошедшем. а я уверена, что так оно и будет в последствии. - я не... хотела целовать тебя, - это даже не вранье, но это показалось оптимальным вариантом в моменте.
- нам нужно уходить, - сжимаю его плечо, а затем перецепляюсь так, чтобы обхватить его под локоть. думаю, что так я справлюсь и дойду до нужной машины. главное, чтобы идти было недалеко, а там можно будет и вздремнуть, верно? нам же предстоит ехать обратно, в нашу уродливую и скучную клинику. я даже не смогла насладиться представлением до конца, не смогла насладиться своим нарядом вдоволь. - почему все так? не хочу уходить... - я всё больше повисала на джексе, но упрямо продолжала перебирать ногами, стараясь следовать с ним в один такт. но его ноги длиннее и передвигается он тоже быстрее, совсем неудобно. хмыкаю, чувствуя желание закрыть глаза и поспать. - а ты... хочешь остаться тут? может просто остаться, - и тогда можно было бы найти местечко, где поспать, прямо в этом здании, да? мы бы справились.

0

48

Без своих сил я чувствую себя ни на что не годным, но покачивающаяся походка Эванджелины и ее попытки держать глаза открытыми вовсе вселяют ощущение беспомощности. Она отработала это задание куда лучше меня и, кажется, пожертвовала куда большим, чем я сам. Мысль об этом заставляет руки сжиматься в кулаки, а сердце тарабанить в груди, вот только делать с этим нечего. Не разрушать же в самом деле все ее попытки держаться достойно просто из-за своего желания? Я уже многовато разрушил прежде, чтобы продолжать в том же духе.
Так что предпочитаю болтать, передвигаясь по коридору со скоростью черепахи, отвлекать ее.
— Не хотела, значит, целовать? Интересно. А я-то уж думал предложить тебе попрактиковаться, чтобы ты сразила Отраву наповал своими навыками. Или вы с ЛаЛой выбрали Аполлона в качестве цели? Я как-то упустил этот момент.
Не знаю что и думать относительно нежелания получить от меня поцелуй. Прежде мне казалось, что Лисичка совсем не против романтических отношений и даже активно на них намекает. Однако в какой-то момент [полагаю, даже знаю в какой] все переменилось. Это... почти обидно, хотя и вызывает определенное облегчение.
Возможно, куда важнее сейчас не это смешанное чувство, а неожиданное признание? Девушка и раньше выказывала определенную заинтересованность во внешнем мире, но никогда не говорила о той вслух. Все-таки нашей маленькой группе есть на что надеяться? Все-таки у нас есть все шансы затащить в свою компанию бунтовщиков и маленький наивный ключ, чтобы использовать ее возможности?
— Это очень красивый театр, но мы не можем здесь остаться. Наш водитель — это еще и бдительный надсмотрщик. Он обязательно нас разыщет, — останавливаюсь и обхватываю ее за плечи, разворачивая к себе лицом, заглядываю в глаза.
Стоит ли давать намеки уже сейчас или лучше обсудить все с ЛаЛой и Кастором наедине, выработать стратегию? У нас была когда-то такая, созданная еще для предыдущего ключа. Решаю рискнуть и надеюсь, что не потяну всех нас в петлю.
— Если ты хочешь жить во внешнем мире, нужно подготовиться как следует, — поглаживаю кончиками пальцев ее лоб.
Выжидаю с пару секунд какой-то реакции, но когда особо ничего не происходит, просто плюю на собой же установленные рамки.
— Пока же давай возвращаться, — прижимаю голову девушки к своему плечу, а затем чуть наклоняюсь и поднимаю ее на руки.
Она совсем легонькая, как и ожидалось, почти пушиночка. Не удивлюсь, если ее платье создает половину всего веса.

Мы возвращаемся к лимузину, около которого уже ждет обеспокоенный водитель, и он даже распахивает дверь, чтобы мне было удобнее пристроить Эванджелину на сиденье. Вопросов не следует, как и обычно, так что мы спокойно добираемся до клиники, а оттуда уже девушку забирают на осмотр, а меня самого отправляют в жилой отсек.
— Калибровка будет завтра сразу после завтрака, подготовься, — говорит мне один из незнакомых профессоров, хмуря брови.
Кажется, они уже в курсе всех успехов и всех провалов. Будет удивительно, если все обойдется лишь тем, что было озвучено.

На завтрак мы собираемся втроем — Лисичка так и не вернулась. Так что у меня есть время поделиться своим открытием с друзьями, а те в свою очередь серьезно обдумывают замаячившую на горизонте возможность нового побега.
— Она нас не сдаст? — хмурится Кастор, всегда относившийся к людям с подозрением.
— Эва не такая! — с нотками возмущения в тоне отвечает ЛаЛа.
Тут-то в дверях и показывается сама виновница обсуждения: бледная, растрепанная и во вчерашнем роскошном платье.
— Ох, милая, ты в порядке? — подруга немедленно бросает препираться и бежит навстречу нашему ключу, заключает ту в объятия.
Я и сам жду ответа, будто от этого зависит моя жизнь. Не хватает только угробить совсем юную девчонку из-за своей некомпетентности.

0

49

его слова про поцелуй заставляют сердце колыхнуться - на одну маленькую, короткую секундочку, - и я едва сдерживаюсь от того, чтобы бросить взгляд в его сторону. желаю увидеть выражение на его лице, чтобы понять зачем все эти шутки. может, таким образом он пытается удержать меня в сознании? что ж, у него почти что получается, потому что промолчать в ответ на такое не представляется возможным. - я никого не выбрала, хватит уже этого, - недовольно бурчу себе под нос, в очередной раз вспоминая его негативный комментарий обо мне, брошенный с холодом и насмешкой. сучка в течке, да, верно, вот кем он меня считает. - и тем более я не хочу учиться с кем-то, кто не является моим возлюбленным. - слова выходят с тяжестью, но мне уже хочется поставить точку в этом рассуждении. почему он думает обо мне настолько неприятные вещи? разве я давала повод для этого?.. как-то обидно.
но зато эта обида держит меня на ногах и двигает вперед. боюсь только, что очень медленно и с каждым шагом не то что не становится легче, но как будто только хуже. я стараюсь дышать как можно чаще, но еще больше сосредотачиваюсь на каждом слове своего напарника. сейчас он мой единственный спасательный круг, так что волей-неволей приходится за него держаться. вдобавок еще и желание не возвращаться обратно в лабораторию тоже скребет меня, но я ничего не могу сделать - и я это понимаю, и он это подтверждает. а еще говорит странное - о том, что мне стоит подготовиться. - вряд ли мне удастся выжить, - невольно всхлипываю, думая о том, насколько глупая судьба у всех ключей. иначе и не выразиться. удивительно, но оказавшись в его объятиях, желание пожалеть себя становится даже сильнее. утыкаюсь лицом в его пиджак и закрываю глаза, чувствуя, как по щекам просто льются слезы. почему нам выпала именно такая доля?

не знаю, в какой момент я уснула, но просыпаюсь уже в лаборатории. голова гудит, все тело ноет, словно меня прошибло током, и хочется просто закрыть глаза и продолжить свой сон. правда, рядом пикает какой-то аппарат, так что сосредоточиться на отдыхе невозможно. - она очнулась, - говорит кто-то сбоку и я недовольно перевожу взгляд в сторону. зрение все еще не восстановилось до конца, легкая дымка словно обволакивает мои глаза. - я хочу есть, - говорю я неожиданно для себя, потому что это похоже на каприз. конечно, мои слова оказываются проигнорированы, потому что они заняты проверкой чего-то, что мне неизвестно. - пусть идет. если станет плохо, то вернется, - заключают через пару минут, говоря обо мне так, словно меня тут нет и словно слова адресованы кому-то еще.
вздыхаю и поднимаюсь с постели, обнаруживая, что я всё ещё одета в то темно-синее платье. моргаю пару раз, удивляясь этому факту, но... сейчас как-то всё равно. больше хочется поесть. стою с минуту на месте, обретая равновесие, и только потом шагаю прочь из комнаты по коридорам. на меня оборачиваются, что-то попутно обсуждая между собой, и от этого уже становится неловко. почему они не могли переодеть меня? можно было бы сначала сходить переодеться, но... есть хочется просто невыносимо, словно я была голодна неделю или того больше.

открываю двери столовой и вхожу; на секунду мне кажется, что все звуки исчезают, а все головы оказываются повернуты на меня. не важно, не важно. надо обращать внимание лишь на своих подопечных, особенно лалу, подбежавшую ко мне в тот же миг. она позволила мне обхватить её под локоть и мы вместе зашагали к столу. - доброе утро и приятного аппетита вам, - коротко проговариваю я с улыбкой, поправляя свои волосы, которые наверняка выглядят растрепанно. - я в порядке, сон определенно пошел на пользу. - поднимаю взгляд на джекса, смотрящего целенаправленно в свою тарелку. ох боже, я бы сейчас съела всё то, что он ест...
- я принесу тебе завтрак, - говорит лала воодушевленно и сбегает. вау, такая активная, но не могу сказать, что я не благодарна за это. обращаю свое внимание на джекса и заговариваю: - надеюсь, ты не зол после вчерашнего? кажется, я еще не изучила свою силу до конца и потому переборщила. я не думала, что отключусь, - неловко всё равно, но не хотелось бы ухудшать и без того нехорошие отношения. интересно, как попросить у него обещанную шоколадку? хотя сейчас явно не до этого. - но зато я спасла нас, так что нести меня на руках - не большая плата, - пожимаю плечами, чувствуя, что сама же и веду себя к краю. кастор рядом коротко усмехается, хотя я не понимаю почему. был и еще один момент: - и тот поцелуй...
- ого, так у вас приключился насыщенный вечер? я и не думала, что это свидание, - добавила лала с какой-то долей мечтательности, которая совсем не подходила к ситуации. я посмотрела на неё почти с осуждением, из-за чего она тут же надела маску серьезности. да что со всеми такое? они просто любят пошутить! - это совсем не то. просто в моменте так было быстрее передать силу... - мое лицо покраснело, да и уши наверняка, поэтому я спешно взяла принесенный поднос и начала есть, чтобы хоть как-то отвлечься. - ого, это интересно. значит и меня с кастором такое может ожидать? тогда - меня можно, а с ним придумай что-то другое, - я вздохнула, почувствовав, что зря вообще начала этот разговор при всех. всё стало только хуже.

0

50

Я опускаю взгляд к тарелке и бездумно перемешиваю салат, лежащий на ней, но сам весь обращаюсь вслух. Глупо обманывать самого себя, так что признаюсь мысленно, что мне важно узнать о состоянии Лисички, важно услышать, что наша вчерашняя вылазка не доконала ее. Это было бы слишком быстро и слишком глупо... и все по моей вине.
Вилка неприятно скрежещет по тарелке, когда я прикладываю слишком большое усилие в том, чем занят. Так что теперь, когда уже привлек ненужное внимание, оказываюсь вынужден поднять глаза. ЛаЛа щебечет вокруг Эванджелины, будто какой-то джентльмен, помогая той присесть и поправляя волосы, затем убегает за подносом с едой. Сама же девушка... да, все-таки бледная, как мне и показалось в самое первое мгновение, почти до синевы. У нее на виске бьется голубая жилка, а губы почти обескровили. Это было бы некрасиво... но что-то внутри сжимается совсем по иному случаю. Она... трогательная и беззащитная, и мне очень не хочется, чтобы кто-то это понял или причинил ей зло. Будто я могу укрыть ее от всего мира, защитить таким образом, спасти от смерти, о которой она говорила вчера, которую так боится повстречать.
Хмурюсь, сжимая вилку в руке покрепче. Тонкий металл гнется под пальцами, но это не так и важно — важнее неожиданные мысли и неожиданное же беспокойство, к которому я вовсе не привык. Хуже становится лишь в момент, когда девушка вдруг начинает объяснять почему поступила именно так, как поступила вчера.
Первая реакция — раздражение: нашла время вываливать детали! После нее во рту поселяется горечь, в том числе из-за того, как детали были произнесены: опять этот заискивающий тон, опять эта попытка разложить все по полочкам, будто иначе не поймут и осудят. Есть ли тут доля моей вины? Ведь именно я изначально и осуждал. Либо причина кроется в воспитании, в сотрудниках лаборатории, которые требовали быть в первую очередь удобным инструментом.
— ЛаЛа, твоя ревность неуместна, — осекаю я подругу, радуясь, что могу выместить на ком-то кипящую в груди злость. — Также, как ты делаешь все, на что способна, ключ тоже действует по мере своих возможностей.
Только после этого я оборачиваюсь к девушке и сталкиваюсь с ней взглядами.
— Тот поцелуй для тебя ничего не значил, я понял, не волнуйся, — говорю максимально серьезно. — Ты молодец. Хорошо поработала вчера. Только в будущем не нужно вычерпывать из себя все до последней капли — это плохо сказывается на здоровье.
Стоит ли спрашивать про это самое здоровье? Мне вовсе не хочется, чтобы Лисичка решила, будто наши отношения резко изменились, но и от волнения никуда не деться: все-таки именно я стал причиной возможного ухудшения.
— Кстати, про здоровье! — вмешивается ЛаЛа, будто считывает мои сомнения прямо с лица. — Что говорят профессора? Ты в порядке? Это не... скажется на тебе?
Одна девушка накрывает руку второй ладонью, заглядывает проникновенно в глаза и меня вдруг даже окутывает какой-то завистью от того, как легко у кого-то все получается.

0

51

он что, настолько злится из-за вчерашнего? внимательно наблюдаю за тем, как он сгибает вилку, и неуютно ерзаю на стуле. да, металл там тоненький и хлипенький, поэтому даже я смогла бы так сделать, но всё же... раз у него возникло такое желание, то рассчитывать на лучшее и не приходится. наверное не стоило вообще заводить тему? но иначе я не могла! неуютно было находиться в его компании, памятуя о всех неприятностях, но при этом молчать обо всем, словно ничего не произошло. лучше хотя бы попытаться оправдаться, чтобы потом у него не возникало разных неприятных и нереалистичных (почти что) мыслей обо мне. потому что в прошлый раз было очень неприятно! и я боюсь, что в следующий раз могу просто разрыдаться перед ним, как беспомощная маленькая девочка. а мне не хотелось бы, чтобы он видел мою слабость. хотя со вчерашним ее проявлением я ничего не могла поделать...
я краснею, когда джекс как будто заступается за меня. ведь как еще это интерпретировать? да, он не звучит довольным или милым хоть сколько-то, но это и не важно. ведь вложенный смысл ни с чем не перепутать, верно? я действую по мере своих возможностей, и это просто факт, но почему-то мне становится очень приятно, что именно он об этом заговаривает. покусываю свою губу, стараясь вообще не смотреть на своих собеседников, потому что ситуация становится только более неловкой. действительно, стоило заговорить обо всём наедине. но я думала, что кастору будет все равно, а такого быстрого возвращения лалы не ожидала. теперь приходится пожинать плоды, опять.

поднимаю осторожный взгляд на джекса, и почти в тот же момент он переводит взгляд на меня. резко выдыхаю из-за этого неожиданного внимания и сминаю ткань своей юбки под столом, краем глаза замечая движение лалы. неужели она заметила? ладно, что такого в том, что я волнуюсь рядом с ним? разве это не было очевидно?
он серьезен, говорит холодно и отстраненно, да и его слова скорее должны успокаивать. но почему меня они меня задевают? я ведь знаю, что для него это было ничего, он даже не пытался ответить на этот поцелуй. и всё же неприятно. - я не планировала тратить все свои силы... просто так вышло, не рассчитала. в следующий раз буду внимательнее, - да, оплошала, но с кем не бывает? теперь невесть сколько восстанавливаться, да и кто мне вообще позволит? не то что бы меня тут расценивают как живой организм, сегодня я это прекрасно поняла. они даже не поинтересовались моим самочувствием.
в отличие от лалы, которая выглядит искренне обеспокоенной. я улыбаюсь, сжимая ее ладонь в ответ. как кто-то может быть таким чистым и милым? - они не сказали ничего толком, но раз отпустили, то всё нормально, - пожимаю плечами, изображая беспечность, которой не чувствую. это наверняка сказалось на мне, укоротило жизнь на какой-то промежуток. но какая уж теперь разница? - уверена, что такое бывает с каждым ключом. но мы живем не настолько коротко, - улыбаюсь ей, искренне надеясь, что говорю истину. откусываю еще пару кусочков еды, уже чувствуя себя наевшейся. это ненормально, учитывая, сколько я съела, но и заталкивать насильно нехорошо.

заглядываю на опустевший поднос джекса и слабо улыбаюсь. - мы тогда можем пойти в лабораторию? чтобы я помогла с калибровкой, - поджимаю губы, чувствуя как неровно бьется сердце. что я могу поделать, если работа - есть работа? мне не сказали, что я освобождена от обязанностей на сегодня. поднимаю из-за стола, стараясь распрямить спину, чтобы выглядеть хоть сколько-то не жалко. - хотя может мне сначала сходить в душ и переодеться? - оглядываю себя, понимая, что выгляжу кошмарно. словно хаос, сошедший со страниц. - или нет, - боюсь его разозлить, учитывая в каком он настроении сегодня.

0

52

Стоило ожидать от наших ученых, что они не потрудятся поговорить с «подопытной крысой» о состоянии ее здоровья, однако это все равно неприятно меня удивляет, настолько, что несчастная вилка скручивается еще больше под давлением пальцев. Есть ею в таком состоянии становится практически невозможно, приходится отложить в сторону и взяться за ложку, все это время лежавшую без дела.
Так что я приканчиваю свой завтрак достаточно быстро, куда быстрее, чем рассчитывал. Лисичка же, будто только того и ждала, немедленно подскакивает со своего места. Ее собственная тарелка остается почти такой же полной, как когда ЛаЛа ту только принесла и вот это как раз удивления не вызывает. Помнится, она тоже никогда не могла проглотить больше трех ложек пищи, если тратила слишком много сил. Мы оба знали, что так неправильно, не пойдет, однако сделать с этим ничего не выходило, даже если я кормил ее собственноручно.
Тут же девушка еще и собирается работать, будто мало потратила в предыдущий вечер. Хорошо, что на самом деле такого не требуется, а ключ Гавриила оказывается достаточно расторопным, чтобы самостоятельно о том заявить:
— Вообще-то Джексу сегодня помогаю я, — мальчишка, больше похожий на безэмоциональную машину, оказывается рядом совсем бесшумно.
По нему никогда не скажешь, испытывает ли он что-то и если да, то что. Зато никаких подколов, особенно в сторону ключа нашей группы, можно не ожидать.
— Вот и прекрасно. Подожди меня в общей гостиной, мне нужно проводить Эванджелину, — протягиваю девушке руку, чтобы пресечь возможное удивление или попытки уклониться.

Идти до наших спален не далеко, а ЛаЛа и Кастор как раз еще не доели. Лучшей возможности просто не придумаешь. Я вхожу внутрь общей комнаты, плотно закрываю дверь, и только затем выпускаю руку девушки из своей.
— Сейчас.
В моей спальне есть кое-что, ожидающее возможности перекочевать к своей законной хозяйке, да при том без посторонних глаз. Я не приглашаю Эванджелину внутрь, но и никак не препятствую ей в возможности заглянуть — даже интересно, рискнет ли после всех наших недомолвок.
Это тебе, — возвратившись, протягиваю две шоколадки.
Одна из них предназначалась по-первой ЛаЛе, но я решил приберечь до поры обе и не просчитался.
Не делись ни с кем, съешь все сама. Шоколад хорошо помогает при восстановлении.
Лиса постоянно его ела, если не могла есть ничего другого и всегда говорила, что чувствует себя после этого значительно лучше. Может это была сладкая ложь, кто знает, но хотя бы попытаться-то мы можем?
— Моя погибшая...девушка. — Мой погибший ключ постоянно использовала такой способ и прожила почти двадцать лет, активно используя силы, да еще умерла не из-за исчерпанного резерва, так что не пренебрегай советами.
Глаза Эванджелины кажутся какими-то огромными... Может из-за того, что я по доброй воле сказал ей больше десяти слов за раз? И ладно бы только это, но моя рука будто сама собой взлетает на последних словах и заправляет девушке за ушко растрепавшуюся прядь волос. Красивых, мягких, золотисто-розовых волос. В пальцах немедленно начинает покалывать из-за этого.
Надо бежать. Быстро. Не раздумывая.
Да. Точно.
Я киваю Лисичке и без единого дополнительного слова скрываюсь за дверью.

0

53

я вздрагиваю, когда рядом со мной возникает внезапно заговорившая тень. поворачиваю голову, чтобы убедиться в том, что я уже видела этого паренька раньше... он тоже ключ, и видимо частенько работает с моей командой, когда нужна замена. а сейчас мне, видимо, таковая требуется. не знаю, радоваться ли тому, что мне дали возможность отдохнуть или волноваться из-за того, что это может значить в долгоиграющей перспективе? вдруг они решат, что я слишком слаба и вернут к подготовительному этапу, и тогда... тогда я вряд ли вновь увижу эту команду, они просто приставят кого-то другого, а меня, когда подойдет время, назначат кому-то еще. выдыхаю, чувствуя себя беспомощно; какой смысл рассуждать об этом, если я ничего не смогу с этим поделать? любое их решение придется просто принять, потому что у таких, как мы, нет своего мнения и уж тем более выбора.
чего я не ожидаю от всей этой ситуации - так это того, что джекс вознамерится меня проводить прямо до наших комнат. и что на него нашло? прищуриваюсь, наблюдая за тем, как он поднимается со своего места и вкладываю свою ладонь в его. какой смысл отказываться от предложенного? если это оливковая ветвь перемирия, то есть смысл её принять, чтобы и дальше не возникало неприятных ситуаций. возможно, если я усмирю свои романтические ожидания, то мы сможем прийти к дружбе? своеобразной, но всё же. как с лалой.

так мы и идем - рука об руку, хотя я стараюсь не думать об этом. всего-лишь продолжение вчерашнего вечера, не так ли? тогда мы частенько ходили именно так, чтобы я не потерялась или ненароком не отстала из-за потрясений от увиденной красоты. теперь же он, возможно, думает о том, что я слишком слаба, чтобы самостоятельно вернуться в комнату. тем более, быстро. в принципе, он прав. если бы он сейчас не был моей опорой, то я бы шагала очень медленно и наверное жалела себя через каждый этот короткий шажок.
когда мы оказываемся в гостиной, то я замираю на месте. видимо, из-за оброненного "сейчас", после которого он исчезает в своей комнате? потираю свою руку, рассматривая диван жадными глазами. вот бы плюхнуться на него и, возможно, даже поспать?.. но ведь он явно попросил меня подождать, так что я борюсь с этим желанием, стараясь даже не смотреть в сторону его спальни. с ней у меня не самые приятные ассоциации из-за разговора, который случился той ночью и из-за того, что я увидела там его возлюбленную.
а теперь он принесет из своей спальни что-то приятное. удивленно таращусь на принесенные шоколадки, тем более две штуки, хотя мне явно помнится, что он брал одну для лалы. поднимаю на него взгляд, стараясь считать возможные намерения, которые могут быть неочевидны для меня, не слишком разбирающейся в людских отношениях. но он не говорит ничего такого, да и выражение его лица никак не меняется. - спасибо, - мягко проговариваю я, принимая плитки из его рук. неожиданно, что он вообще думает о моем благополучии, но приятно. всё же нам удалось сблизиться вчера? - буду надеяться, что чудодейственный шоколад действительно позволит пожить подоль... - когда он касается моих волос и поправляет их, касаясь нежной коже на ушке, то я едва сдерживаю нервный вздох. что это еще такое? кажется, он и сам теряется из-за этого? по крайней мере, ретируется очень быстро, не давая мне даже подумать о том, к чему это всё вообще было?.. но шоколадку я действительно съедаю. а вот вторую решаю растянуть на подольше, потому что никто не знает, когда я в следующий раз окажусь на свободе.

дальше жизнь вновь становится серой и однообразной. завтраки, калибровка, обеды, калибровка, ужины, калибровка, сон. и так дальше. словно всё замкнулось вновь. но хотя бы отношения между мной и джексом стали не настолько накаленными, какими были раньше. это приятно. даже лала отмечает прогресс, хлопая в ладоши из-за того, что мы можем сидеть все вчетвером и обсуждать что-то. я же стараюсь игнорировать странные взгляды гавриила в мою сторону, которые становятся все более заметными и, что говорить, агрессивными.
во время очередного завтрака мне кажется, что он прожжет во мне дыру, не иначе. и потому ем быстрее своих соседей, которые переговариваются между собой. и к счастью, я бы не хотела, чтобы они обратили внимание. - у меня болит живот, так что я пойду в комнату. встретимся на калибровке, да, лала? - улыбаюсь ей, хватая свой поднос, чтобы отнести его к раздаче. на этот раз я не сдерживаюсь и заглядываю в его глаза, стараясь всем видом показать свое недовольство. а почему он вообще наблюдает за мной? меня это раздражает. но теперь я понимаю, что мне стоило и дальше игнорировать его, не обращать внимание. теперь же, когда он понял, что добыча попалась, в его глазах заиграло что-то другое. почти мрачное удовлетворение. ускоренным шагом выхожу из столовой, чувствуя как приливает кровь к лицу. он же не пойдет за мной?
я заворачиваю за угол и решаю пойти непривычным своим путем; возможно, так я смогу его обмануть? правда, уже к третьему повороту я понимаю, что нет. напротив - здесь оказывается безлюдно, почти идеально. он вжимает меня в металлическую прошивку стены, и я хриплю от неожиданности. - что тебе от меня нужно? - я понимаю, что в моем голосе слышится явный страх, как бы мне не хотелось отрицать это. может я смогу сдержать его силу хотя бы в случае чего? - какого черта ты распускаешь грязные слушки, будто я в тебе заинтересован? ты что, думаешь, что за мой счет сможешь поднять интерес других в тебе? - моргаю пару раз, пытаясь осознать сказанное. чего? если так подумать, то мне предлагали только аполлона или отраву. откуда здесь всплыл он? - послушай, это недоразумение! я и не думала о таком. правда. я знаю, что ты слишком крут для меня, - видимо, он услышал заминку в моих словах и потому разозлился лишь сильнее, оттянув мое тело и ударив его об стенку с новой силой. на этот раз перед глазами заплясали звездочки, а в ушах зазвенело. - издеваться удумала вдобавок? ты думаешь, что я не убивал ключей? еще как. делали ли мне что-то за это? нет, - он усмехнулся и я почувствовала жар, который он готов выпустить. может я успею пройти его барьеры и хотя бы удержать силу?

0

54

Все... меняется после утра, когда я отдаю Лисичке припрятанный шоколад. Не кардинально, конечно, однако в лучшую сторону. Она становится спокойнее, как-то даже рассудительнее, а значит больше не провоцирует меня на грубость или неоправданные всплески эмоций. Выясняется, что с ней можно поговорить о книгах, и не только о дамских романчиках, а еще она любит послушать рассказы о наших с ЛаЛой или Кастором вылазках наружу. Все больше вечеров мы проводим, устроившись в гостиной на диванах и обсуждая то одно, то другое.
Еще мы втроем прорабатываем план побега, пока дожидаемся полного выздоровления нашего драгоценного ключа. Не говорим ей почти ничего, однако уверенность в полном согласии на все предложенное лишь крепнет.
Что меня по-настоящему беспокоит во всем происходящем, так это детали, которые заставляют меня все чаще обращать взор в сторону Эванджелины. Моменты, когда она бледна, когда странно тиха, когда жалуется на какие-то боли становятся еще и моментами повышенного внимания с моей стороны. Я не говорю ничего, потому что это не требуется, но все равно наблюдаю, подмечая, нужно ли вмешаться.
Вот и сегодня утром Лисичка кажется слишком уж тихой и будто чем-то обеспокоенной. Потому я, пусть и поддерживаю разговор с друзьями, не могу пропустить ее поспешного бегства из столовой. Отговорка не кажется убедительной, напротив, заставляет сделаться еще подозрительней, а уж когда следом за ключом из помещения выходит и Гавриил, я начинаю подозревать совсем уж нехорошие вещи.
Хотелось бы мне подосадовать, что из всех возможных ухажеров девушка выбрала самого неподходящего. Однако дело вообще не в этом, я слишком хорошо осведомлен о Гаврииле и его полной неспособности на романтические устремления, столь желанные нашим ключом, а еще о наличии проблем с головой. Эту мойру часто одолевает неконтролируемый гнев и как бы он не нашел повод выместить его.
— Я тоже пойду, — друзья переглядываются, когда я поднимаюсь со своего места почти рывком.
Коридор, по которому мы ходим обычно, пуст. Зато в одном из боковых, обычно пустующих, слышны разговоры, даже не на повышенных тонах, но все равно беспокоящие. Я устремляюсь в ту сторону, ускоряя шаг насколько это возможно, и выворачиваю из-за угла ровно в момент, когда Гавриил встряхивает Эванджелину и она ударяется головой о стену.
— Хэй! — окликаю его, но оказываюсь проигнорирован.
Мужчина перехватывает распущенные волосы девушки, накручивает на кулак, наверняка болезненно натягивая на затылке, а следом в воздухе разливается противный запах гари, пусть пламени и не видно.
— Сейчас мы подправим тебе внешность, чтобы было поменьше самомнения, — слышится угроза.
В этот момент я и оказываюсь рядом, чтобы перехватить чужую руку, оттолкнуть в сторону.
— Гавриил, убери руки от моего ключа. Если ты хочешь кого-то доставать, обрати внимание на собственный.
Я знаю, что зашуганный парнишка из его группы не раз подвергался нападениям. Оттого он, полагаю, и привык держаться потише, отсвечивать поменьше — если не проявляться, то больше шансов остаться незамеченным...
Оттолкнув мужчину, я становлюсь так, чтобы маленькая хрупкая Эванджелина полностью исчезла за моей спиной, а заговорив, вкладываю в слова приказ:
— Уходи.
Видно, как старшая мойра дергается из-за этого, как его лицо перекашивается. Однако противиться моей силе он не мог никогда.
— Как всегда командуешь, Джекс. В следующий раз, когда ты ослабнешь, я тоже использую на тебе свою силу.
Угроза не пустая, я знаю, но все же стараюсь не слишком о той задумываться. Как никак, у нас есть все шансы исчезнуть из лаборатории раньше, чем что-то случится.
Когда мужчина скрывается за поворотом, я оборачиваюсь к бледной, будто полотно, Лисичке:
— Ты в порядке? Он поджег тебя? — обхватываю ладонями ее плечи, наклоняюсь ближе и оценивающе рассматриваю кожу, затем обращаю внимание на волосы.
Гарью пахнет именно от них, а стоит по некоторым прядям провести пальцами, как они начинают обламываться.
— Черт возьми, — забираюсь пальцами выше, дотрагиваюсь до затылка. — Что на счет кожи головы? Не болит?

0

55

я была наивна, когда решила самостоятельно решить неожиданно возникшую проблему. но я надеялась на лучшее? думала, может гавриил обращает такое внимание на меня по какой-то адекватной причине? было очень глупо так даже думать; потому что в его взгляде никогда не читалось добродушия. но я решила, что может это просто его расслабленное выражение лица. неспроста его считают самым грозным из всех мойр, неспроста мои подопечные предупреждали меня о нём. но я думала, что все преувеличено и не бывают люди истинно злыми.
теперь же, оказавшись в его крепкой хватке, я понимала насколько большую ошибку в своем суждении совершила. а я ведь даже ничего не сделала ему? и уж тем более не пыталась хвалиться тем, что нравлюсь ему. с чего бы у меня вообще могло возникнуть такое мнение? хотя, из-за его редких, но долгих взглядов у меня и бывали такие мысли, я даже озвучила их как-то наедине с лалой. но разве кто-то еще рядом был? хотя, это было в столовой, так что сложно рассчитывать на стопроцентное единение. но почему кто-то решил раздувать из этого слухи только сейчас?
замечаю движение за широкой спиной гавриила и едва не пищу от облегчения. джекс... не знаю почему он решил пойти следом за мной, но я благодарна ему. не хотелось бы умирать даже раньше, чем меня опустошат мои собственные способности. правда, его слова не доходят до моего мучителя; напротив, он будто лишь больше воодушевляется и преисполняется в своем желании навредить. он наматывает мои волосы на свою руку, а все что я могу сделать так это податливо опустить голову вниз, слыша, как хрустит шея. страшно, мне страшно. с силой закусываю губу, не желая позволить нервному всхлипу сорваться с губ.

пытаюсь протянуть к гавриилу руку, чтобы проникнуть в сознание и остановить, но не успеваю. чувствую, как огоньки пламени обвивают мои волосы и замираю, опасаясь, что оно просто перекинется дальше через секунду и сожжет мою голову. заминка получается глупой, потому что это всё равно произойдет. и мне бы стоило сразу действовать, чтобы это предотвратить. дергаю головой, пытаясь потушить пламя хотя бы так, и как раз в этот момент хватка ослабевает. меня всю трясет, но я все же хлопаю ладонями по своим волосам, чувствуя как жжет кожу на руках. стискиваю свои зубы, чтобы не издать ни единого крика и оседаю на пол, пытаясь отдышаться. несмотря на пугающие моменты, которые когда-то возникли в театре, сейчас мне было куда страшнее. наверное потому что покушались на мою жизнь?..
поднимаю взгляд на джекса, загородившего меня от другого мужчины, и не могу понять как такое вообще могло произойти. может это галлюцинации моего сознания? может я уже задыхаюсь от дыма на самом деле? нет, нет, он же появился раньше, чем возникло пламя.

на удивление, пугающий мужчина исчезает за поворотом, а джекс разворачивается ко мне. он касается моих плеч и выглядит так обеспокоенно, что сердце ненароком пропускает удар. нельзя, нельзя. кто вообще не будет волноваться в такой ситуации, верно? сглатываю свои слезы, заглядывая в лицо мужчине.
- это... пустяки, - выдавливаю улыбку, хотя на самом деле храбриться совсем не получается. и, видимо, из-за прикосновений джекса становится только хуже. поэтому, когда он касается пальцами моей головы, то я не сдерживаюсь и начинаю плакать. - с-спасибо, - я раскрываю свои руки и обвиваю мужчину ими, уткнувшись лицом в его грудь. мне так больно и страшно, я чувствую влагу на своих руках из-за кровоточащих ранок, я чувствую запах гари от волос, часть которых наверняка отвалилась, я чувствую бешеное биение сердце, которое наверняка уже боялось остановиться навсегда. но всё же я жива, и наверняка только благодаря джексу.
- прости за это. и за то, что тебе самому пришлось нажить проблем... я не знаю, я думала, что всё обойдется. но не обошлось. что ему от меня было нужно? я не понимаю, - слышу, насколько быстро я тараторю, но не могу перестать. - он сказал, что я распускала слухи, будто я ему нравлюсь... но зачем мне это? это же просто глупо, - но, видимо, гавриилу особо нет дела до причин, потому что он и рад стараться любой.

спустя пару минут мое дыхание замедляется, а слезы заканчиваются. я чуть отдаляюсь от джекса, рассматривая его напряженное лицо. должно быть, ему было неприятно вот так сидеть со мной? уверена, что у него дополна дел. вместо извинений спрашиваю: - что теперь будет?

0

56

Сначала она пытается храбриться и шепчет, что произошедшее — это не более, чем пустяк. Правда уже через секунду, то ли из-за моих прикосновений, то ли из-за боли, начинает плакать и даже обвивает мою шею руками, пряча лицо. Это такой неожиданный и такой искренний порыв, что я замираю на месте, не зная, что делать. Обнять и попытаться утешить? Просто позволить выплакаться, потому что глупые слова едва ли хоть как-то помогут? В итоге выбираю второе просто из-за того, что не успеваю принять решение. Лисичке требуется всего пара минут, чтобы успокоиться, а потом она отодвигается и привычно начинает извиняться и объясняться.
Ее лицо мокрое от слез, волосы растрепаны и подпалены, губы и руки дрожат. Я же в очередной раз отмечаю, что это больше не вызывает раздражения и оттого становится только хуже. Если она меня не раздражает, то какие же чувства я к ней испытываю и почему так спешил следом, опасаясь худшего? Только ли дело в составленном плане...
Выдыхаю длинно, но как можно более бесшумно — не время для самокопания сейчас.
— Не думай о причинах. Гавриил — просто псих, о чем я предупреждал тебя с самого начала, — обхватываю ее за локти и поднимаю на ноги. — Тебе лучше держаться рядом со мной, ЛаЛой или Кастором, чтобы избегать проблем. Тогда ничего не будет.
Возможно, не будет...
Гавриил раньше часто конфликтовал с другими мойрами и это нередко приводило обоих на больничную койку. Надеюсь, нас не ждет очередная война теперь... Возможно, самое время начать действовать и покинуть лабораторию.
— Почему ты не защищалась? Твои силы еще не восстановились? — уточняю аккуратно, чтобы понять, а не тороплю ли события.
Руки девушки кое-где покраснели из-за ожогов и даже вздувшихся волдырей. Я замечаю это, когда опускаю взгляд вниз и вижу как аккуратно она сжимает одной ладонью другую. Кажется, первым делом нужно все-таки оказать помощь, а потом уже думать о планах.
— Пойдем, это нужно обработать и состричь пострадавшие волосы, — обхватываю ее за талию, чтобы увлечь дальше по коридору, ближе к жилым помещениям.
Главное, чтобы Гавриил уже ушел, а не торчал где-то в общей зоне.

0

57

наверное, джекс прав и думать о причинах поступков гавриила глупо. он просто делает то, что взбредет ему в голову, потому что может. а меня же теперь трясет, несмотря на то, что я легко отделалась. нужно собраться, потому что я и так уже принесла кучу проблем; не хочется, чтобы лала или кастор узнали о произошедшем, потому что мне стыдно. так они наверняка поймут, что я действительно не смогла применить свою силу, а значит являюсь не таким уж способным ключом, каким себя мню. вот, даже джекс говорит о том же, заставляя меня краснеть. - я пыталась... просто сначала растерялась от неожиданности, а потом слишком сильно испугалась. не смогла собраться, - закусываю внутреннюю сторону своей губы, чувствуя, как во рту разливается привкус металла. - я буду тренироваться еще усерднее, потому что оказалась не готова к вот таким случаям.
мне стоило бы сейчас попытаться отвертеться от компании джекса, но к своему ужасу я не чувствую в себе силы на то, чтобы остаться одной. чтобы дойти самостоятельно до наших комнат. что, если я наткнусь на гавриила снова? как я вообще буду передвигаться в одиночестве в последующие дни? видимо, придется как-то держаться своих соседей еще больше, чем прежде.
поэтому и сейчас просто следую вместе с джексом по коридорам, стараясь не думать о тепле его руки на моей талии. знаю, что он касается меня только потому, что я попала в передрягу и нуждаюсь в помощи. впрочем, глупо отрицать - мы явно стали ближе за последнее время, но не настолько, чтобы думать о чём-то глупом, вроде привычной книжной романтики. он даже не так давно упоминал свою возлюбленную, так что... очевидно, что его потеря была слишком глубока, а любовь слишком сильна, чтобы переключиться на кого-то другого. и, честно сказать, это очень романтично.

к счастью, на гавриила мы не нарываемся больше (вполне возможно, что он пошел вымещать свою злость на ком-то еще), а лала с кастором еще не вернулись, так что я не сдерживаюсь от вздоха облегчения. вот уж приятно! правда, не факт, что джекс будет держать все в себе и не поделиться с друзьями... с чего бы? ладно, не об этом сейчас.
- спасибо, что проводил. наверное, это не последний раз, - намекаю на то, что явно буду бояться ходить в одиночку какое-то время, а ведь им нужен ключ в здравии? поэтому придется немного побыть защитником еще. как произошло совсем недавно. - я бы попросила лалу, чтобы не напрягать тебя, но... по правде говоря, я бы не хотела, чтобы она или кастор знали о произошедшем. мне неловко, - озвучиваю обе просьбы одновременно и прохожу в свою комнату, позволяя джексу надавить на ручку двери, потому что сейчас мои ладони слишком болят.
если честно, она совсем не похожа на комнаты других, потому что здесь нет личных вещей, кроме обертки от шоколадки, которую я сохранила. просто потому что мне хотелось иметь хоть что-то из внешнего мира. базовый медицинский набор выдают каждому из нас, так что я позволяю джексу достать его из тумбочки, где лежит еще пара комплектов рубах. - я волнуюсь, что теперь гавриил нацелится на тебя. не думаю, что он сильнее тебя, но он может найти момент и ударить... - наблюдаю за тем, как джекс берет жидкость и пропитывает ею вату. - я даже не знаю чем могу помочь. кажется, я бесполезна в этом деле, так? быть ключом как-то странно. вроде и большая роль, а вроде и бессильная, да еще и скоропостижная смерть постоянно маячит, - горько усмехаюсь, открывая свои ладони, чтобы увидеть творящийся на них ужас. я думала, что всё... получше? но волдыри, смешавшиеся с густой кровью, выглядят просто отвратительно. только теперь понимаю, что умудрилась запачкать и пол, и наверняка гостиную, да и след после себя в коридоре наверняка оставила. - кажется, он хорошо приложил меня головой, - иначе я бы вряд ли говорила такие откровенности джексу.

0

58

От Лисички веет виной и страхом даже тогда, когда Гавриил уходит и мы остаемся только вдвоем в небольшом коридоре, где все случилось. Эмоции неприятные, но я не могу ничего с ними поделать и потому просто приобнимаю за талию, чтобы помочь дойти и показать свою готовность к участию. После всего, что мы друг другу наговорили... уже одно только это должно значить не мало? Хотя едва ли сподвигнет на откровения, которые мне хотелось бы услышать. Конечно, хотелось бы, кому бы нет. Я жду объяснений относительно бездействия, а еще возможных последствий для здоровья, которые сказываются до сих пор. Если что-то из этого окажется достаточно тревожным, план побега вновь придется отложить.
Мои опасения, к счастью, не оправдываются, ну а растерянность во время нападения — дело понимаемое и даже ожидаемое. Когда девчушка обещает тренироваться больше, чтобы не попадать впросак, даже фыркаю.
— Тренироваться ты можешь, но ничего постыдного в испуге нет. Стыдно должно быть нападавшему, — вздыхаю, распахивая дверь, ведущую в наш отсек.
Я по-началу думаю дождаться ЛаЛу, ведь Лисичка вряд ли будет в восторге от моей помощи, даже веду ее к дивану ради этого. Однако неожиданное предложение сохранить все в тайне резко меняет планы. Неловко быть жертвой? Неловко пострадать из-за неадекватности постороннего человека? Вот же черт. Вздыхаю, разворачиваясь в сторону девичьей спальни, нажимаю на ручку и пропускаю хозяйку вперед.
Я здесь впервые и не могу не оглядеть пространство беглым взглядом. Ничего особенного в глаза не бросается: обычные больничные стены, стандартная мебель и не менее посредственное покрывало на постели. У девушки будто и нет личных вещей, которыми рано или поздно обрастают все мойры и ключи. У нее, например, была любимая шаль, статуэтки с лисами и несколько засушенных букетов в вазах.
— Как-то тут грустно. В следующую вылазку принесу тебе что-то из внешнего мира. Чего бы тебе хотелось? — уточняю безо всякой задней мысли, когда цепляюсь взглядом за обертку от шоколадки.
Сама хозяйка комнаты, правда, думает о другом. Обо мне. Я даже ненадолго поднимаю на нее глаза, чтобы убедиться — не ослышался. Насколько вообще глубоко ее чувство вины?
— Наши с Гавриилом силы совершенно разные. Да и я не планирую в ближайшее время снова слабеть, так что всегда смогу приказать ему проваливать. Не волнуйся.
Перехватив девичью руку, я аккуратно промакиваю покраснения и места от лопнувших волдырей ваткой, пропитанной обеззараживающим раствором. Хорошо, что повреждений немного. Плохо, что они неприятно кровят и оставляют следы.
— Кажется, в ближайшее время тебе будет сложно делать что-либо самостоятельно. Как уж тут не объясниться перед ЛаЛой и Кастором? Что ты предлагаешь им сказать вместо правды?
В аптечке очень кстати оказывается мазь от ожогов, так что сразу после обработки я наношу ее на все пострадавшие места густым слоем.

0

59

возможно, джекс попросту жалеет меня? иначе не могу объяснить почему его отношение вдруг меняется, почему он вообще предлагает принести что-то для меня из внешнего мира. да, моя комната совсем не такая, как у них, но я не то что бы пыталась жаловаться на это... становится даже неловко. может я как-то своим видом продемонстрировала, что не то что бы в восторге от такой необжитой комнаты? или он просто увидел одинокий фантик, служащий единственным декором в комнате, и решил, что нужно разбавить чем-то еще? в любом случае, я теряюсь и просто не знаю что ответить на такую милость. хотя ведь он задает вполне конкретный вопрос, так что - что-то сказать нужно?
- мм, что-то на твое усмотрение? понятий не имею что оттуда можно прихватить, - мнусь неловко, чувствуя себя не в своей тарелке из-за таких вот более близких взаимодействий между мной и этим мужчиной. всё же, несмотря на то, что наши отношения действительно улучшились, нас едва ли можно назвать друзьями. да и наедине мы оставались очень редко за последнее время. а тут...
ему еще и приходится помогать мне. становится неловко еще и из-за собственной слабости, из-за дурацкого намерения не рассказывать правды ни лале, ни кастору. а что я им действительно скажу о своих руках? всегда можно сказать, что упала и немного ободрала их, но лала-то наверняка будет допытываться, зная её натуру. а может и оставит в покое, если заметит мою тревожность? так сложно даже предполагать, когда дело касается этой девушки! - я просто придумаю что-нибудь, скажу, что некрасиво упала и ты помог обработать, так как тоже был в комнате в моменте. - не знаю, насколько это действительно поможет, но других вариантов и нет? правда, может я все же сдамся в конечном счете и не стану врать. все же это отдельный стыд, с которым мне придется поквитаться попозже.

а я не хочу, чтобы они думали, будто я слаба и ни на что не гожусь. особенно, если учесть, что я слышала некоторые их обрывочные разговоры... знаю, что они не касались меня, но и проигнорировать не получается тоже. возможно, джекс сейчас не обрадуется тому, что я заговорю об этом, но мне уж больно интересно. - прости, я пару раз слышала ваши разговоры и... и может мне показалось? но... вы думаете о будущей операции? - не знаю, есть ли в моей комнате прослушка, но уж слишком тут пустынно, слишком уж ничего не цепляет глаз, однако кто знает. поэтому я понижаю голос, когда говорю свои слова, а затем и вовсе заканчиваю одними губами: - побег, - мне хочется, чтобы он сказал мне правду, хотя и понимаю, что вряд ли заслуживаю ту.
да и что мне с этой правды? не то что бы мне хватает мужества, чтобы сбежать. но и хватает мозгов, чтобы точно знать для себя - оставаться тут опасно. так что если подвернется возможность, то ей надо воспользоваться. всхлипываю, когда он в очередной раз задевает раненное место, затягивая бинты поверх подсохшей кожи. - спасибо, - добавляю я, хотя сама выжидаю ответы на свой вопрос.

0


Вы здесь » стокгольмский синдром » another story / ориджиналы » эваджекс/выживание со способками


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно