конечно же эти двое собираются уехать в лондон, конечно же меня никто туда звать не собирается, конечно же меня даже и в известность никто не думал ставить. да и с чего бы, верно? это не в новинку, но отчего-то укалывает куда-то под сердце и не даёт даже нормально вздохнуть. но мне никто и ничего не должен, я не могу на них злиться и обижаться, - старательно убеждаю себя, чтобы не падать в бездну отчаяния хотя бы из-за этого. в конце концов, герцог де ла фер вряд ли имеет какое-то право извещать меня об их с сиэлем совместных делах, ведь он остаётся всего-лишь гостем. а моему мужу, наоборот, только в радость будет укрыть от меня этот факт. потому что, как бы он старательно не звал меня везде, где ему вздумалось, сейчас необходимость в том стала куда более призрачной. если не наоборот, ведь он жаждал завоевать безраздельное внимание николаса.
но теперь и у меня появился шанс. может зря я отталкиваю мужчину так просто, может зря не даю ему желаемое, несмотря на возникшие страхи (от того, что нас увидят) и сомнения (от того, с какой целью я вообще шла). я - дура, если считаю, что могу удержать внимание мужчины исключительно разговорами или своей душой, которая, прости господи, никому и не нужна. значит, остаётся тело... может из-за этих мыслей я не делаю ничего, когда он облизывает моё запястье со странным напором, который свойственен разве что в давно-желанных поцелуях? а может я просто замираю на месте, не зная как вообще реагировать на такое поведение? сглатываю, испытывая смутное чувство беспокойства из-за того, что не понимаю этого мужчину всё же. что именно подтолкнуло его к таким действиям сейчас? смотрю на его макушку сквозь вуаль, словно могу прочесть таким образом его мысли. а может просто жду, когда он поднимет голову? хотя ответов это не даёт, совсем. он выглядит спокойно, но я же - напротив, всё ещё дышу порывисто, чувствую жар на лице и мурашки, бегающие туда-сюда по коже. я всё ещё чувствую влажную дорожку после его языка на своём запястье...
- быть осторожнее? - лепечу задумчиво в ответ на его первые слова, а на вторые даже не успеваю и рта открыть. он словно пытается сбежать от меня? пусть и делает это статно, как будто неспешно, но всё равно побег ощутим. он решил оставить меня в короткое мгновение и ретировался тогда же, не дав мне даже возможности ответить. но что произошло? сейчас я даже не оттолкнула его. так что же я могла сделать не так?

а может дело вовсе не во мне? для разнообразия. стараюсь тешить себя именно этими мыслями, ступая в сторону могилы, а затем и вовсе возвращаюсь к собственной скорби. мне бы хотелось иметь возможность вновь поговорить с михаэлем; не так уж и много друзей у меня было в детстве, в особенности - близких, и лишь на него я бы сейчас могла положиться. хотя... наверняка он бы выбрал сторону своего брата? ведь они родные, даже больше - близнецы. они были явно ближе, чем мы с ним, и значили куда больше друг для друга, чем когда-либо для них я сама. прохожусь пальчиками по серой плитке, задерживая дыхание на долгое мгновение. - будь ты здесь, то хотя бы у сиэля была опора, которой он не смог найти во мне, - нашла о ком беспокоиться, честное слово.
но он ищет опору в николасе, или скорее что-то большее. это уже давно очевидно, но лишь подчеркивается со временем - за обедом, в который вновь беседы ведутся лишь между ними двумя, а затем и тогда, когда они оба старательно игнорируют меня в гостиной, играя в шахматы. женщина - лишь тень, созданная чтобы стоять где-то позади мужа и рожать наследников. но я не гожусь даже для этого, судя по всему. нарочито громко роняю книгу, но не привлекаю внимания к себе, просто не могу, ведь в тот же момент заходит дворецкий и извещает о том, что карета подана. - хорошего пути, - отрешенно говорю я, но всё же одариваю николаса улыбкой. правда он отчего-то избегает смотреть на меня.

может то мне лишь показалось? оставаться в поместье одна я не планирую, потому что город меня привлекает куда больше. так что через пару дней я тоже отправляюсь в лондон, в надежде, что заодно смогу решить и возникшее между мной и николасом напряжение. но создаю лишь больше. я касаюсь своих ключиц пальцами, смотря прямо в глаза николаса, пока сиэль не видит, я облизываю свои губы нарочито показательно, намекая на желанный поцелуй, я даже намеренно сталкиваюсь с ним перед сном почти каждый день, крайне тонко намекая о том, что была бы не против компании - для разговоров, объятий или чего-то большего. но всякий раз мне приходится стыдливо краснеть и сжиматься, ведь он отворачивается, словно делая вид, что не заметил. но я не позволяю себе задавать вопросов во время наших недолгих бесед. он вежлив, он также аккуратен, он также дружелюбен, но что-то совершенно не так!
во мне? может, я всё же оттолкнула его тогда? а может он понял, что сиэль для него важнее? тогда было бы куда удобнее, если бы он просто об этом сказал. хотя сердце сжимается от одной только мысли, что я получу это нежелательное подтверждение. мне обидно, но хуже всего, что меня вновь начинает поглощать это чувство собственной незначительности, собственной уродливости. он тогда сказал что не испытывает ко мне жалость, но интерес. что, если это был интерес, которым не так давно был увлечен каждый пятый? узнать, что же скрывается под всеми рюшами, понять, насколько я действительно отвращающая женщина.

эта мысль не оставляет меня в покое. вместе с ней я засыпаю, вместе с ней отправляюсь в город, вместе с ней тренируюсь, и вместе с ней собираюсь в театр. мы пойдем туда втроем? может мне стоило просто отказаться, но не хочется казаться ещё более жалкой. в этот раз я трачу меньше времени на сборы; мои длинные волосы лишь частично собраны сзади, а основная масса просто легла волнами по моей спине, платье выбрали за меня - слишком открытое, слишком нарочито подчеркивающее ненужные детали - вроде груди, плеч или ключиц, и эти слишком уж открытые руки с мышцами... я стою перед зеркалом в холле, натягивая перчатки как можно выше, пусть уже и некуда. меня всё раздражает, но я даже не могу избежать происходящего.
как не могу избежать и николаса. мы сталкиваемся взглядами в зеркале - он хищным, я больше удивленным. это слишком неожиданно, и слишком глупо. - что ты делаешь? - лепечу я, не в силах подавить вздох на грани удовольствия. прикусываю свою губу, когда он целует мою шею, испытывая лишь бесконечный стыд. и всё же - продолжаю смотреть на нас в отражении, наслаждаться этим. зачем он делает это? особенно тогда, когда не имеет ввиду. - ты сошел с ума? сначала избегаешь, а теперь это? - он играет со мной? или с сиэлем? хочет, чтобы нас увидели?
когда со стороны лестницы начинает слышаться голос моего мужа, который судя по всему отдает указание служанке, я вся вздрагиваю. - николас, пожалуйста... - почему я не могу просто оттолкнуть его? жду, и жду, но он сам не отходит. поэтому приходится сорваться с места, последовать в сторону небольшого складского помещения, в котором сложены некоторые предметы для уборки. здесь пыльно, но и всё равно, главное, что я могу перевести дыхание наконец. касаюсь своей шеи, на которой совсем недавно были чужие, теплые губы, и жмурюсь.
а когда открываю глаза, то вижу перед собой герцога де ла фера; нет, не просто вижу, но чувствую. его губы находят мои, словно он не может сдержаться, и я едва не опрокидываю какое-то ведро, стоящее позади меня. - да что с тобой сегодня? - нахожу в себе силы отпрянуть от него, чувствуя, как предательски краснеют щёки. - ты ведь слышишь, что сиэль уже спускается... что, если он увидит нас? - или таки в этом и была задумка? ведь совсем недавно он не проявлял никакого интереса. они нашли новую игру? боже, как же много всего непонятного!

николас кажется мне почти одержимым; прижимает меня крепко, словно я и не могу воспротивиться, оставляет разгоряченные поцелуи, не задумываясь о последствиях, оглаживает мои изгибы прямо через платье, давая себе чрезмерную волю. словно моё мнение и не имеет никакого значения, словно я должна априори хотеть этого с ним. да, это даже правда, но такое собственническое отношение скорее кажется пугающим. слишком уж веет стандартной, гнилой чисто мужской натурой, которая так осточертела мне за эти годы. так почему я просто распахнула глаза и застыла, разглядывая нас прямо в большом зеркале? чувствую себя беспомощно; словно пойманный в ловушку маленький зверек, который никак не может избежать хищника, даже если бы попытался. а хищник же только и ждал момента, когда зверек совершенно позабудет о самосохранении, а то и больше - захочет быть съеденным.
сглатываю слюну, понимая, что действительно хочу быть съеденной. все эти дни я ходила к нему, я буквально просила об этом мгновении, так что было бы странно и отказываться. но всё же это кажется подачкой. сжимаю руки в кулаки, несдержанно запрокидывая голову чуть выше, давая ему всё больше и больше пространства для действий. вжимаю ноготки в кожу, зная, что я слишком слаба чтобы отказаться от проблеска чего-то настолько важного. чего-то настолько невозможного. не жажды, не страсти, но любви. я тяну свои ладони выше, чтобы коснуться его крепких рук, обвивших моё тело и ласкаю их; прижимаюсь к нему всем своим телом, забывая о том, что так старательно пыталась улучшить свой внешний вид парой минут назад; закрываю глаза, отдаваясь короткому мгновению.

но разум всё же берёт верх, когда я слышу голос сиэля. моего мужа, который вот-вот спустится вниз. на открытое пространство, в котором нас мог увидеть любой слуга, уже. должно быть, мы оба сошли с ума, но я уверена - по разным причинам. сталкиваюсь в отражении со своими померкнувшими от удовольствия глазами и мысленно ругаю себя, ведь я примерно представляю что делает сейчас николас, примерно представляю по каким причинам. так почему позволяю? я так старалась убежать от собственнического отношения, но по итогу не могу не стать его жертвой, потому что желание чего-то светлого и своего слишком сильно.
я делаю то единственное что возможно в этой ситуации - сбегаю. мне нужно всего-лишь пару минут наедине с собой, нужно выкинуть из головы произошедшее и сделать вид, что ничего не было. это ведь будет легко? ответ следует почти сразу: "нет", потому что николас какого-то дьявола следует за мной. при том, я не могу придумать никакой другой параллели, кроме как с быком. он с такой решимостью идёт на меня, его глаза горят странным желанием, которое смешано почти что с одержимостью. видит ли он меня вообще? он ведь не называл моего имени... что, если я напомнила ему кого-то сегодня слишком сильно? что, если он попросту не смог сдержать порыва? я отступаю от него, понимая, что сама себя закрыла в ловушку, из которой не могу выбраться. и буквально, и фигурально. я не могу избежать его, так как мы в закрытом помещении, и я не могу избежать его, потому что желаю каждого его прикосновения.

его поцелуй сейчас - грубый, спешный, почти жестокий. он словно действительно желает растерзать меня, не считаясь с такой маленькой жертвой. он словно действительно ослеплен животным желанием, которое не подвластно разуму. мне говорили, что мужчины гораздо больше нуждаются в сексе, чем женщины, но не думала, что это выражено в нём. видела ли я лучшую версию в своей голове, а то и вовсе ту, которой не существует? ведь мои фантазии едва ли сильно граничили с реальностью, так что ошибиться слишком легко. я ведь знала всегда, что он покоряет женские сердца быстро и точно, об этом говорил почти каждый. так что нельзя было считать себя особенной...
но я иррационально считаю. вцепляюсь ногтями в его жилет, прижимаюсь поближе к нему, чтобы не упасть и раскрываю свои израненные губы ему навстречу. мне больно, но эта боль так фантастически контрастирует с удовольствием, из-за этого у меня почти кружится голова. а может моя голова кружится из-за того, с какой силой он посасывает кровь из открывшейся ранки? может мне это лишь кажется? но волнение нарастает быстро и по итогу я отталкиваю его. как бы приятно не было - слишком уж много назойливых "но". мой муж, который вот-вот спустится, поведение николаса, которое едва ли для него характерно, его отрешенность от меня и резкое желание. разве это нормально - делать то, что в голову взбрело?

я звучу жёстче, чем хочу, но наверное это к лучшему. не хочу показывать себя просто куклой, с которой можно вытворять всё. - тогда что же ты собирался сделать? - он не собирался вредить, но и в то, что у него снесло крышу из-за моей красоты, верится с ещё большим трудом. сейчас я выгляжу просто ужасно, он даже сам отмечает это. так зачем же лгать? прищуриваю глаза, отступая от него на шаг, чтобы самой не сорваться и не поцеловать его.
и от этого удержаться оказывается легче, чем я думаю. но в основном в этом именно его заслуга; ведь его слова заставляют меня всё больше думать, а не действовать. я посасываю свою губу, чувствуя металлический привкус, и едва ли могу остановиться. именно это ему понравилось в поцелуе? как-то это немного... странно. но не страннее, чем его слова. - почему ты вдруг решил сделать мне подарок? - сначала он игнорирует меня, а потом вдруг дарит платье, да ещё и без лишних объяснений? мне бы уже не стоило удивляться после случившегося, но я не могу!
впрочем, и сейчас он просто уходит, оставляя меня в одиночестве темной каморки. да что вообще творится в этом доме? я чувствую, словно вмешиваюсь туда, куда не надо и скорее всего пожалею об этом. вытираю свои губы, надеясь, что хотя бы они будут выглядеть нормально в глазах других и выхожу в холл. к счастью, я ни на кого не натыкаюсь, но... зато в коридоре второго этажа слышу, как захлопывается с силой дверь, а затем в неё кто-то словно врезается. я даже вздрагиваю от неожиданности, но так и не решаюсь подойти ближе, чтобы подслушать. это сиэль и николас? ведь последний сказал, что отвлечет от моего мужа. всё моё лицо краснеет от одной только мысли, что они могут делать что-то похожее на то, что произошло только что между мной и герцогом.

я бегу по коридору, опасаясь даже мыслей о том, что может происходить между ними двумя. закрываю за собой дверь в спальню и облокачиваюсь на дверь: - мне всё равно, - убеждаю саму себя в том, что никак не может быть правдой. вдыхаю и выдыхаю пару раз, а затем всё же иду вглубь комнаты. подхожу к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид и замечаю пару красных следов на своей шее, к счастью - не очень заметных. надеюсь, что присланный подарок способен будет перекрыть всё это...
платье оказывается в коробке; видимо, служанки не решились открыть самостоятельно, так что мне достается честь развязать ленту и взглянуть на него первой. платье серебрится из-за нитей, которыми расшит лиф - оно кажется почти сказочным, сделанным из воздушной ткани, которой страшно даже прикоснуться. должна ли я вообще надевать его? ну оно определенно получше платья, в котором я сейчас. надеюсь, что сиэль не закатит сцену...
на переодевание уходит не так много времени, ведь основа уже на мне, так что остаётся только расправить складки. на платье, помимо серебристого оказываются ещё вкрапления синего цвета. которые я потом отыскиваю в костюме сиэля, в то время, как в костюме николаса главенствует серебряный. что это значит? они же сами сочетаются между собой холодным оттенком голубого. кажется, я вписалась в действительно сомнительное дело... меня даже порывает развернуться и сбежать от них, чтобы переодеться хоть во что-то, но уже не могу. они оба увидели меня, а николас даже двинулся ближе ко мне, словно желая встретить. прикусываю пораненную губу, чтобы не показать николасу довольство от его прикосновения к моей ладони. - спасибо за подарок, платье действительно удивительное. у него такие интересные цвета, оттенки очень похожи на те, что есть в ваших костюмах, - подмечаю я, натягивая нервную улыбку на губы. вместе с николасом мы спускаемся вниз и теперь я больше фокусирую свой взгляд на сиэле, который выглядит откровенно плохо.
- что-то стряслось? если ты плохо чувствуешь себя, то может стоит вызвать доктора? - он лишь прищуривает глаза, холодно взглядывая на меня. кажется, в этом предложении он видит подвох, которого я не подразумевала. он протягивает мне ладонь, за которую приходится взяться, ведь он мой муж и шепчет: - не рассчитывай, что я позволю вам остаться наедине. - улыбка, которая следует за этими словами, кажется слабой и совсем не жестокой. но я знаю, что скрывается за всем этим. оборачиваюсь через плечо на николаса, который равняется с нами в следующее мгновение. - вы уже бывали в театре здесь, в лондоне? - стараюсь вести диалог именно с де ла фером, хотя чувствую, как сиэль старается сжать мою руку погрубее при каждой попытке. - да, мы ходили с ним на несколько постановок, - конечно же, так оно и есть, в этом я не сомневалась. удивительно, что сейчас в их компанию добавили меня. видимо всё из-за дурных слухов и приглашений? - было ли что-то, что вы ещё не сделали в лондоне? - хочется стать первой хоть в чём-то, но сомневаюсь в возможности того.

какой бы важной себя не мнила элизабет, как бы усиленно она не старалась привлечь внимание, как бы не кидала все эти отвратительно не скромные взгляды, ей никогда не стать важнее меня для михаэля. бедняжка даже и не подозревает о связи, которая уже давно и плотно установилась между нами. нет, которая была всегда. близнецы рождаются так, чтобы всю жизнь провести вместе, здесь нет другого варианта. так что она заведомо загоняет себя в ловушку очередной привязанности, которая не кончится ничем хорошим для неё. это не её сказка. иногда я думаю, что она просто была рождена, чтобы остаться одинокой. можно было бы пожалеть её, но я придерживаюсь мнения о том, что она это заслужила. она ведь даже не старается стать желанной для мужчины, в ней нет ничего такого, за что можно зацепиться, что можно отыскать.
тем более, михаэлю. и хотя мне не нравится, как по первой он заступается с ней, пытается вести беседы и даже улыбается как-то по особому тепло, моё волнение сходит на нет. в конце концов, сколько я провожу с ним времени и сколько она? это даже сравнивать глупо. ко всему прочему, когда мы дома, он тоже в основном находится рядом со мной - мы играем в шахматы, обсуждаем последние новости и читаем книги, до которых её уму никогда не дорасти. ей попросту не о чем говорить ни с одним из мужчин, ведь так? разве что про фехтование, тренировки, но физическое нас с братом особо никогда не интересовало. и пусть она предпринимает свои смехотворные попытки начать беседу, михаэль отвечает уклончиво, пусть и вежливо. словно пытается избежать её компании. о, за этим всегда прелестно наблюдать... а я ведь предупреждал элизабет о том, что она вновь сильно обожжётся. неужели она не привыкла к тому, что я всегда оказываюсь прав?

единственное, что вызывает сомнение, так это подарок от герцога де ла фера для элизабет - неожиданное платье всего-то к походу в театр. должно ли это значить что-то? или он просто пытался сделать наиболее удачную картинку из нас троих? мне хочется верить в последнее, ведь сил на то, чтобы выспрашивать что-то и вникать у меня нет. по крайней мере, в данный конкретный момент. пожалуй, михаэль сегодня переборщил, выпил слишком много крови. у меня кружит голову так, что приходится приложиться к окошку в карете, чтобы не упасть. развязываю галстук-бабочку, чуть потягиваю его и кидаю взгляд на своего брата напротив. мне бы хотелось немного больше волнения о моём состоянии, но он выглядит спокойно. понимаю почему - нужно ведь делать вид, что никак не причастен к этому, чтобы лишние глаза не заметили ничего неладного.
зачем мою жену вообще пригласили? может стоило просто проигнорировать приглашение на её имя? как удобно было бы сжечь его в пламени. но нет, она сидит рядом и раздражает меня своим взглядом; я чувствую его всем нутром. зачем делать вид, что тебе есть дело? хочется огрызнуться на неё, но какое-то время я всё же игнорирую. вытираю капельку пота, стекающую со лба. - хватит смотреть на меня, как на больного. - всё же не сдерживаюсь в какой-то момент, и больше не ощущаю это густой жалости. дура! жалеет меня? как благородно, чёрт подери, пусть не строит из себя невесть что. все знают, что она ненавидит меня.

отсутствие внимание со стороны михаэля вечером в театре, с лихвой компенсируется в последующие дни. назойливая блондинка совершенно забывается, исчезает с горизонта, и на какой-то момент я даже думаю о том, как прекрасно не иметь жену. конечно, я не могу от неё избавиться, такого совесть точно не позволит. а жаль. но остаётся другой вариант: стать таким же вечным, как и мой брат. тогда мы навсегда будем вместе, всего-лишь придется подождать угасания элизабет и это идиотское препятствие навсегда будет стерто. будем важны лишь мы - я и михаэль, - как и должно. но озвученная за партией шахмат мысль остаётся для михаэля лишь пустым звуком? хотя его объяснение звучит разумно, и заботливо. я понимаю его волнение за мою жизнь, я понимаю и его опасения о том, что он может остаться совершенно один. - но если ты не обратишь меня, то разве ты не останешься один? я не хочу этого, не хочу оставлять тебя, - это уже произошло, когда нас разъединили в детстве. тогда я думал, что смерть была тому виной, и сейчас может произойти ровно то же самое. только взаправду. - я готов вынести боль, если это позволит мне навсегда остаться на твоей стороне. - он ведь понимает это? но, конечно, я также не против вечной жизни, да и какой дурак откажется? тем более, когда плата не такая уж и большая - пить чью-то кровь; можно ведь отыскать много незначительных людей для этого дела. элизабет бы тоже сгодилась? раз больше она ни на что в браке не годится. картинка её фигурки, ослабленной после нашего с михаэлем кормления, рисуется в моей голове... уж лучше бы так и было, потому что сейчас именно я чувствую себя слабым.

лениво переставляю пешку, не особо раздумывая над своим ходом сейчас. хотя, неожиданная забота о нашей кузине заставляет меня встрепенуться и поджать губы. - мне не нужно украшение, тем более в её лице. я и сам хорош собой, ты ведь знаешь, - довольно улыбаюсь, хотя понимаю, что сейчас выгляжу не слишком-то привлекательно. - я выбираю любое платье, которое не похоже на то, что она выбирает сама. поверь, я делаю ей услугу. у неё отвратительный вкус, как её могли считать законодательницей моды? смешно, - прыскаю я, переставляя другую шахматную фигуру. должно быть, михаэль попросту не видел её гардероб.
- почему ты решил выбрать для неё платье? уверен, она была бескрайне счастлива. - никаких преувеличений, ведь я-то знаю о её увлечении "николасом". - если хочешь, то можешь помочь мне с выбором гардероба для неё? - пожалуй, я перегибаю палку с оскорблениями в сторону элизабет, знаю же, как мой брат не терпит всего этого. - потому что я правда стараюсь, но совершенно не понимаю, что может ей подойти. - она кажется невзрачной, и неправильной, и какой-то неказистой. во что её одеть, чтобы сделать красивее?

через пару-тройку дней мы засиживаемся за каталогом с одеждой, отмечая варианты, которые могли бы сгодиться. правда, она может и располнеть, так что заказывать много особого смысла нет. - может ты переночуешь со мной сегодня? последние пару дней меня мучали кошмары, снова и снова снится та отвратительная ночь, и видится твоя смерть. я совершенно не могу выспаться, и из-за того никак не восстановлю свои силы, - а ведь ему нужна моя кровь, не так ли? но я знаю что он согласится оказать мне услугу и без этого, знаю, что не оставит меня одного, когда я так нуждаюсь в нём. - когда мы спали вместе в детстве было так спокойно и хорошо, я скучаю по тем дням, - тогда мы были особенно близки. хотя и сейчас есть куда стремиться.

зачем я женился на элизабет? о, этим вопросом задаются слишком многие, даже я сам. мне казалось, что мы сможем найти общий язык в браке, мне казалось, что она сможет стать для меня своего рода опорой, мне казалось, что с её появлением я смогу забыть обо всех странных мыслях. но вместо этого я получил лишь ещё больший удар - эта женщина стала самым отвратительным, самым отягощающим выбором в моей жизни. из-за неё мои проблемы стали лишь глубже, а нежелание смотреть на женщин - сильнее. под всеми этими рюшами и юбками скрывалось создание, которое не подходит под представление о желании, о красоте, о вожделении. о, если бы можно было сначала провести ночь, а потом жениться, то я бы так и сделал. отказался бы от неё, просто взглянув на это тело и никогда больше не вернулся.
но вот я здесь, уже обзаведшийся женой... и теперь для общества будет лучше думать, что между нами всё наладилось. тогда я смогу беспрепятственно проводить много времени со своим братом, тогда никто не заподозрит неладное - например, мой интерес к мужчинам. я не хотел бы признавать этого, но довольно сложно отказываться от своей сущности... тем более, когда я рядом с михаэлем, который теперь стал николасом. в таком случае всё и не настолько зазорно, верно? любить своего брата, когда никто не знает кем он тебе приходится. хотя кто-то бы счёл это грязным, куда грязнее, чем любовь к мужчине, который никем родным тебе не приходится. я не знаю, хочу ли испытать с ним что-то большее, но меня явно тянет к нему больше, чем к остальным.

но он сам... почему задает так много вопросов о моей жене? как будто в действительности заинтересован в ней, как будто не видит в ней того же, что невооруженным взглядом заметно мне самому (и, возможно, всей англии, раз они так легко ополчились против неё после слухов). он считает её бедным цветком, которому я не даю достаточно солнца. он считает её невинной овечкой, которой не досталось любви, о коей она грезила. но он как-то не учитывает то, что мне приходится жить с женщиной, которая мне противна, что мне приходится страдать от невозможности выйти из этого брака, от невозможности показать себя настоящего. я делаю всё возможное, чтобы относиться к ней более терпимо, но какой уж там? она сама меня ни во что не ставит, и я не желаю делать ей какую-то услугу, показывая какой-либо призрачный интерес.
ещё больше меня раздражает, что иногда он действительно возникает. в момент, когда её глаза горят огнём ненависти или презрения, в момент, когда она орудует шпагой, как настоящий рыцарь, в момент, когда она словно не замечает ничего вокруг. не знаю, может и есть та сторона, которая импонирует в моей жене... но это не идет ни в какое сравнение с чувствами, которые я испытываю к михаэлю. если с ней всё просто терпимо и иногда проскальзывает странная искра, которая почти тут же гаснет, то с моим братом огонь желания быть рядом горит почти перманентно. и мне бы хотелось верить, что и он сам разделяет мои чувства.

но иногда мне кажется, что он больше озабочен элизабет и её проблемами со мной. может, он пытается склеить то, что никогда и не разбивалось? для меня это изначально стало пустой затеей, я попросту не хотел быть рядом с ней. в её случае, конечно, может и есть трещина, которая требует починки, но я бы предпочел, чтобы он не думал о её существовании совсем. ведь даже тщание, с которым он выбирает ей наряды и забота, с которой отбрасывает простые варианты, меня угнетает. всё не так просто между ними? или может он просто вспоминает о детстве, о проведенных вместе мгновениях? что ж, хотелось бы верить, что это всего-лишь чувство ностальгии взыграло в нём с такой силой.
я даже не вмешиваюсь в его выбор экстравагантных и дерзких вариантов одежды для моей жены. да, это не то, что мне хочется... но я бы и в принципе предпочел не смотреть на неё. так какая разница в каком виде она предстанет? пусть лучше михаэль подумает о том, что всё идет так, как он желает. уверен, это поможет нам сблизиться и наконец вытеснить эту неуместную заботу по отношению к кузине. было бы замечательно, если бы она просто исчезла...
буравлю взглядом картинки в каталоге: такие нелепые, такие абсурдные! она и так похожа на мужчину, а это только подчеркнет неуместные детали. но и бог с ним. - да, это необычно для нашего общества, но и она не самый обычный экземпляр, - что уж, для кого-то в самом плохом смысле этого слова. вздыхаю, подтягиваясь чуть ближе, чтобы видеть на каких же нарядах он оставляет отметки. и за это мне придётся заплатить? при том, что эта женщина совершенно того не ценит. уверен, она лишь больше станет мечтать о "николасе", когда узнает что он помогал с выбором. сделать ли так, чтобы не узнала? задумчиво смотрю куда-то в одну точку, едва ли слыша, что меня уже вовсю зовут по имени. - да-да, все выбранные модели можно пошить. вы давно обновляли мерки моей жены? она могла поправиться, - в последнее время уж слишком часто она налегает на пирожные.

когда мы остаемся вдвоем, наконец-то, можно подумать и друг о друге. я решаюсь попросить михаэля о том, о чём долгое время не мог. но сейчас и случай кажется подходящим, да и причина, которую проигнорировать довольно сложно. вот бы ещё элизабет узнать об этом...
в то время, пока мы разлучаемся с братом, я успеваю попросить дворецкого принести две кружки теплого молока с медом и прошу об услуге - отдать мою корреспонденцию с утра элизабет, как бы совершенно случайно. она теперь любит лично приносить её мне, если путают, чтобы я не заподозрил, что она взяла что-то специально.
когда михаэль приходит ко мне в комнату, то я с довольством пропускаю его внутрь. ему ведь должно понравиться, что я вспомнил старую традицию из нашего детства? правда, он сам выглядит... совершенно иначе - и внешне, и даже одежды совсем не похожа на ту, которую надевает в нашем королевстве. наверное, он не думал об этой ситуации, как о чём-то ностальгическом? но это ещё можно исправить. - да, решил, что эта деталь поможет нам вспомнить счастливое прошлое, - пожимаю плечами, забираясь в постель и похлопывая на месте рядом. - помнишь, как нам не разрешали пить молоко прямо в постели, но мы частенько делали именно так. просто потому, что пили его на спор кто быстрее и сразу забирались под одеяло, а потом проигравший рассказывал историю на ночь. - сегодня я подумал, что намеренно проиграю.

так и получилось, хотя михаэль словно и не особо старался? то ли и сам хотел проиграть, то ли не понимает зачем я пытаюсь воссоздать прошлое. грустно, если он думает так. - и так, моя история будет о двух мальчиках, которым суждено быть вместе на всю жизнь, - возможно, вполне себе вечную. почему бы не добавить этого? может это натолкнет брата на мысль о том, что стоит всё же обратить меня.
- судьба пыталась разлучить их: через стихийные бедствия, войну, голод, но они всегда находили друг друга. и они искали утешения друг в друге. - говорю я, придвигаясь немного ближе, заглядывая в его глубокие глаза. он пусть и больше не является моим зеркальным отражением, но я всё равно угадываю в нём самого себя. пусть и едва-едва... нравится ли мне это? я думаю, да, но дело не только в этом. здесь стоит нечто большее. - и они искали путь, чтобы навсегда остаться вместе и противостоять этому миру. - продолжал я, чувствуя, как от тепла, от его близости и предыдущих бессонных ночей, меня начинает клонить в сон. возможно, получится дорассказать историю завтра?..

с утра я обнаруживаю своего брата совсем рядом, спящим и таким спокойным. это радует мою душу, но куда больше меня я жду стука, который случается ещё минут через двадцать. я аккуратно встаю с постели, лениво потягиваюсь и открываю дверь - почти бесшумно, но зато достаточно широко. стоящая на пороге элизабет сразу же протягивает мне несколько писем, прищурив свои зеленые, словно унылая пожухлая листва, глаза и уже собирается уйти... но может моя довольная улыбка не позволила?
- поскольку николас здесь, думаю тебе и не с чего воровать мою корреспонденцию, но это мило. спасибо. - конечно, я имею ввиду под "здесь" - в англии, но элизабет не совсем глупая и понимает что к чему сразу. её взгляд быстро метается внутрь комнаты, очевидно обнаружив мужчину в постели. моя улыбка из-за этого становится лишь шире. да-да, забудь уже о нём. глаза, округлившиеся в удивлении и страхе, кажутся мне такими красивыми, что я бы даже был не прочь полюбоваться ими дольше, но она решает так скоро упорхнуть. прискорбно.
закрываю дверь, вздыхая и раздумывая над тем, чтобы не спускаться сегодня на завтрак. будет прелестно оставить девушку совсем одну после такой сцены, чтобы в её голова окончательно закрепилась картина того, как обстоят дела. выхожу из комнаты, встречая первую попавшуюся служанку и отдаю ей приказ принести завтрак на двоих в комнату сегодня. она смотрит на меня как-то странно, но ничего не говорит. для неё же лучше. возвращаюсь в спальню, аккуратно прикрывая дверь, но потом замечаю, что михаэль уже не спит. - благодаря тебе я хорошо выспался. я попросил подать завтрак прямо сюда, зачем вообще спускаться? - не ради же нашей общей кузины, да и она не всегда приходит к нам.

стоит ли михаэлю вообще знать о том, что элизабет приходила ко мне в спальню? это кажется незначительным фактом; хоть мне и интересно было бы взглянуть на его реакцию - встрепенулся бы он или спокойно пожал плечами, пошёл бы к ней, чтобы прояснить ситуацию, или тоже принялся бы показывать ей то, как крепки наши отношения. если бы я не боялся, то наверное не стал бы этого таить... или это не страх? может это самое простое желание не тревожить его по пустякам, или не давать ему ещё одну причину, чтобы защищать её. в конце концов, а что плохого я сделал ей? наоборот - я пытаюсь показать ей реальность, которую она сама отчего-то не хочет разглядеть. я делаю ей услугу, в то время, как михаэль, из-за своей доброты и наверняка ностальгии по давно ушедшим денькам, даёт ей смутную надежду, сам того не понимая.
потому я решаю укрыть правду, когда брат спрашивает меня о той в лоб. - просто пришли передать письма, ничего особенного, - я не столько лгу, сколько недоговариваю о том, кто и по какой причине явился. важен лишь факт, что кто-то пришел, я с кем-то поговорил и кто-то ушел. детали - они для тех, кто вообще озабочен этим, а брат не выказывает особого интереса. лишь смотрит как-то странно в сторону двери несколько мгновений, словно почувствовал что-то неладное, но также быстро отворачивается и стирает эту мысль из памяти. да и с чего бы вообще держать что-то столь неважное?

неважной для нас является и элизабет, которая остается в одиночестве во время завтрака. - возможно, вам стоит предупреждать графиню, если не планируете совместный прием пищи, - об этом мне говорит сердобольный дворецкий, который порой оказывается слишком мягок в отношении моей жены.
хорошо ещё, что в этот момент поблизости не оказывается брата, а то боюсь он бы мог устроить мне серьезный разговор о том, что не стоит так поступать с кузиной. но разве он сам не избегает её при любой удобной возможности? это не смогло укрыться от меня в последние две недели; он будто весь сжимается рядом с ней, старается держать дистанцию и натягивает улыбку, которая едва удерживается на лице. неужели она ему настолько осточертела, но он всё равно чувствует вину?
- да-да, мы с николасом были слишком заняты делами, чтобы сосредоточиться на чём-то ещё. - уверен, она и сама должна понимать, что мужчины не сидят извечно за вышивкой или другими мелкими задачками, за которыми леди коротают свою жизнь. - ты можешь быть свободен. - настойчиво говорю я, наблюдая за тем, как мужчина в годах разворачивается и уходит. максвелл всегда был верен мне, но порой уж слишком печется о том, о чём не следовало бы. кажется, стоит ему более подробно пояснить это, но позже...

ближе к четырем часам дня, после обеда и разбора корреспонденции, мы с михаэлем наконец встречаемся в гостиной. я ждал момента, когда мы вновь окажемся вместе и, что немаловажно, наедине. видимо, элизабет не решается нарушать наше пространство после того, что увидела утром, и к счастью. - я даже успел подустать за эту половину дня, но всё равно чувствую себя значительно лучше, - усаживаюсь рядом со своим братом на софе, придвигаясь чуть ближе, чтобы положить голову на плечо и прикрыть глаза. - сон с тобой явно пошел мне на пользу. давно мне не спалось без сновидений, в полном спокойствии, - но я бы сейчас не отказался от массажа или может даже алкоголя... в общем чего-то, что могло бы немного расслабить. 
у михаэля отыскивается свой собственный метод, чтобы добавить мне головокружения. хотя, надо признать, когда он пьет кровь в меру - это вызывает почти что чувство эйфории, как будто в мою кровь попадает ещё больше желания и возбуждения. - давай, - сглатываю и поднимаю на него взгляд, когда он поднимается с софы и склоняется ближе. моё сердце начинает биться почти болезненно, пока я слежу взглядом за каждым малейшим движением брата. раздвигаю ноги, чтобы дать ему пространство, на которое он опирается своей коленкой и тяну свои руки так, чтобы коснуться его плеч.
когда его клыки вонзаются в мою шею, то с моих губ невольно срывается вздох удовольствия. забираюсь пальцами в его волосы, чуть стягивая их, подаюсь телом ещё ближе, почти чувствуя, как близко мы оказываемся друг к другу. чарующе хорошо. - я и забыл, насколько это хорошо... - человеческая память несовершенна, так ведь?