смирение пришло как-то неожиданно быстро; наверное, когда толком ничего не можешь сделать самостоятельно, когда даже слова даются тяжело, то ничего удивительного в том нет. раньше бы я отчаянно боролась за жизнь, искала бы лазейку во всем этом хитром плане, чтобы сбежать. но что теперь? да и чего ради? можно было бы подумать - ради самой жизни, но что, если моя смерть подарит жизни другим ведьмам? правда, что тогда случится с людьми?.. не все же из них заслуживают страшной смерти, которая обязательно постигнет их со свершением планов госпожи ведьм. это терзает меня, но и большего я сделать не могу. ведь вещество, которое они вкалывают, подавляет вообще всё, кроме рассудка. хотя может проще было оставить меня просто овощем, которая ничего бы не понимала в происходящем? полагаю, причина проста - моргане хочется посмотреть на мои страдания, такова материнская любовь в моём случае.
да и если так порассуждать, кто вообще не хочет моей смерти? все ведьмы жаждут того чуть ли не с моего рождения; теперь и все люди, которые знали меня, как воровку, потом как жену шассера, а затем и как ведьму. разве что коко хотела бы спасти меня, может быть ансель... и всё на этом. ведь даже рид... о боже, всякий раз, когда думаю о нём - всё внутри будто бы сводит, а боль сковывает сердце. хотя прямо сейчас я вся состою из одной сплошной боли, с которой ничего не поделать. но эта... эта особенная. ' ты не моя жена ' - эти слова до сих пор обжигают, а одно воспоминание о его взгляде заставляет умирать снова и снова. может, я уже и не жива вовсе? так чего же мне тогда бояться?
шрам в последнее время пульсирует особенно часто, напоминая о себе, заставляя вспоминать о не свершенном. может, раз уж моя судьба была в смерти на том алтаре, а я всё испортила, потому-то всё и сложилось так отвратительно? ведь я не испытывала боли сильнее, чем в тот миг, когда мой муж смотрел на меня с нескрываемым отвращением и ненавистью. самое ужасное в этом то, что я знала как всё сложится, и всё равно стремилась к чему-то, рвалась, словно маленькая девочка за любимым летающим змеем, которого ей никогда не догнать. глупая метафора, но до чего же болезненная.

стискиваю губы между собой, пока меня облачают в красивые одежды, пока создают из меня подобие восковой куклы - безжизненно прекрасной. и для чего весь этот фарс? почему это необходимо делать на столь широкую ногу? хотя, очевидно - весь мир должен знать о величии морганы ле блан, а то кто же будет возносить её потом, если не узрит это своими глазами? ведь она обязана стать спасительницей ведьм и губителем человечества.
чувствую взгляды, прикованные ко мне, слышу перешептывания или откровенные восхваления (относящиеся больше не ко мне, конечно же), но даже не могу взглянуть на всю эту толпу. по крайней мере, не сразу, ведь парю прямо над ними; зато я могу увидеть прекрасное, бескрайнее небо, поблёскивающие тут и там звёзды... в такую ночь не жалко и умереть, да, лу? прикрываю глаза, вдыхая свежий, чуть колючий, воздух через нос. сильный и явный запах магии, сливающийся с благовониями и свежими травами. не так плохо.
я сражалась достаточно, чтобы не винить себя в конце этого пути. лишь одно волнует меня сильнее прочего: смерть наследников человеческого короля, смерть рида, чёрт подери. да, мы расстались не на самой приятной ноте, но это никак не может значить, что мне всё равно. и мы даже не сможем встретиться по ту сторону, ведь веруем в разных богов. хоть мы оба и совершили много ужасного, за что могли бы вполне оказаться не в самом приятном месте. чувствую, как губ касается слабая улыбка, пока я осматриваю всех этих веселящихся людей. интересная же штука судьба! кто-то ликует из-за чужой смерти, а кто-то не знает, какое утешение в той искать.

именно судьба приводит сюда мадам лабелль, не так ли? мне кажется, что я вздрагиваю (но на деле лишь очень мелко, совсем незаметно), когда рыжеволосую женщину выводят и толкают прямо к краю импровизированной сцены. я будто наблюдаю за умелой постановкой, и как бы нахожусь вне её. могу лишь сопереживать действующим лицам, обречённым на смерть. только вот думала, что по первой это буду я сама, но вот... вижу, как моргана всаживает (иного слова для такого ожесточенного действия не подбирается) клинок прямо в грудь женщины. и всё должно бы кончиться? предательство уничтожено, ничего больше не может помешать триумфу госпожи.
вот только почти сразу следует мужской крик, преисполненный отчаянием; я чуть шевелю глазами, чтобы отыскать его... рида. какого чёрта он забыл здесь? и, кажется, он уже знает о том, кем мадам лабелль является ему. мне так жаль. приоткрываю губы, желая сказать хоть какие-то слова утешения, но разве они могут помочь? да и будут ли вообще услышаны? сейчас его мысли явно заняты совершенно другим; он рос сиротой, но мог бы наконец обрести мать, которая не могла быть с ним раньше. ведь неспроста же они оба здесь оказались?.. из-за меня? наверняка она рассказала ему о том, что произойдет, если я погибну.
я слишком отвлекаюсь на трогательную сцену безмолвного прощания семьи, которая ещё даже не успела привыкнуть друг к другу, и не замечаю, как моя собственная мать оказывается совсем рядом с клинком. мои собранные волосы не помешают крови стекать с моей шеи, как удачно. сжимаю ладонь в кулак, чувствуя, как всё больше нарастает страх. стараюсь повернуть голову чуть сильнее, чтобы отыскать взглядом своего мужа. хотя бы в последние мгновения я увижу его, да? это лучше, чем смотреть на эту женщину, которая меня даже дочерью не считает.
- рид, я... - мой голос оказывается слабее, чем я думала. может из-за того, что сегодня я не открывала рот, словно чувствуя, что силы мне ещё пригодятся? или из-за общего состояния? не важно. - я люблю тебя. - говорю резко, опасаясь, что одно из слов потеряется, и следом же чувствую острую боль, перекрывающую всё остальное, чувствую, как расходится мягкая кожа и стекает до безумия горячая кровь. больше я не смогу вдохнуть. мои глаза в последний раз фокусируется на моём муже, а затем закатываются, цепляясь за толпу, за лицо матери, за бескрайнее небо...

мир искажается со страшной скоростью, словно торопится уплыть от меня, как и было предначертано с самого рождения. судьба? нет, скорее уж воля моей матери, которую я приняла, пусть и не со всей готовностью. я сражалась достаточно, а теперь настало время отдыха и покоя... хотя всё же хочется сказать: чёрта с два! вот только - какие у меня варианты? если сознание тает, а боль становится настолько оглушительной, что я даже желаю поскорее отпустить всё это. тьма сгущается перед глазами, и единственный вопрос, который встаёт в моём туманном сознании: а что же будет дальше? существует ли мир, следующий за этим, и что меня там может ждать?
кажется, я скоро это узнаю. первые несколько глотков воздуха даются мне с большим усердием, и проходят они по гортани через жгучую-жгучую боль. мои пальцы подергиваются, произвольно задевая мрамор моей ложи и шёлк моего платья; это странно, что я что-то ощущаю. ещё страннее только происходящее - кругом крики и причитания сливаются в одно целое, заставляя меня лишь недовольно поводить губами. что вообще творится? этот вопрос застревает где-то на краю моего сознания, вот только ответ на него найти не так-то просто. особенно, когда вернулась с того света, особенно, когда шею обжигает, особенно, когда побочное действие вколотого вещества не хочет исчезать так просто.
а может это и не реальность вовсе? силюсь хотя бы повернуть голову, обратить внимание хоть на кого-то, но это оказывается чертовски болезненно. создаётся ощущение, что если я двинусь хотя бы чуточку сильнее, то она попросту отвалится (остался ли шрам на моей шее открытым? по ощущениям - будто бы нет, хоть боль и пульсирует в этом месте безостановочно). может это уже совершенно другой мир, в который я не хотела попадать вовсе? что, если дальше начнётся моя персональная пытка за всё плохое, что было сделано? я жестоко обходилась с людьми, и с ведьмами, так могу ли попросту заслужить прощение? не знаю, но я просто... просто хотела выжить.

в этом нет ничего плохого в своей сути, но вот те поступки, которые я сделала во имя достижения этой цели, хорошими едва ли можно назвать. какая кара может ждать за это? и кто именно будет моим палачом здесь? вдруг у него будет лицо рида? это будет самая страшная из пыток, надо сказать. особенно, если он безостановочно будет повторять те страшные слова: ты мне не жена; вот, даже сейчас я чувствую резь где-то между рёбрами. и почему только я вынуждена чувствовать боль даже тогда, когда жизнь прервалась?
или кто-то смог найти способ обойти моргану и вернуть меня даже тогда, когда, казалось бы, это уже невозможно? вздрагиваю из-за этой мысли - мелко, незаметно, а затем взгляд уже цепляется за лицо, которое нависает опасно близко к моему. неужели моя догадка оказалась верна? или дело всё-таки в жизни, которая вернулась в моё тело? как сложно, как неясно! - рид, - говорю беззвучно, чувствуя, как тяжело размыкаются губы, а уж ещё сложнее выдавить из себя хоть слово вслух. тем более, что кругом творится самый настоящий хаос! правда, я никак не могу разобрать слов, которые звучат совсем рядом.

я вглядываюсь в лицо своего мужа (а точно ли могу его так называть?), а затем перевожу глаза к небу. всё так искажается, что хочется спрыгнуть с его рук и полежать в спокойствии, потому что тошнота подступает, заставляя кривиться от неудовольствия. но... между тем, мне так тепло и хорошо, несмотря на то, как все события развиваются вокруг. я знаю, что за нами наверняка гонится моргана и её приспешники, если это действительно реальность, и думаю, что мне всё равно недолго осталось. но не так-то и плохо провести очередные последние мгновения в объятиях любимого человека, верно? ведь его ненависть ко мне ничего не меняет в моих собственных чувствах.
вот только - почему он вообще пришёл за мной? хотя ладно, это ещё можно объяснить - хотел спасти архиепископа, хотел спасти детей своего короля, хотел спасти самого себя, в конце концов. - почему ты несёшь меня на руках? - неужели ему не противно? ведь в последний раз его отвращение было сложно чем-либо перекрыть. мой вопрос звучит натужно, и возможно не вовремя, так как мы едва выбрались в лес. цепляюсь пальцами за его руки, стараясь удержаться за него, как за спасательный круг. - почему ты пришёл за мной? - хотя, не побочное ли это явление того, что от моей жизни [смерти] зависит жизнь [смерть] царских отпрысков. - и что планируешь сделать?
на периферии сознания бьётся куда более важный вопрос: как мне удалось выжить? но его слишком страшно озвучивать вслух, слишком страшно понять нереальность происходящего.